Я вам пригожусь - [2]

Пожилая леди шустро юркнула в подъезд, осмотрелась (в ее повадках было что-то птичье), тряхнула полуседыми длинными волосами и остановилась перед раздвижными дверями лифта.

— Спасибо вам, молодой человек. Вот увидите, я вам пригожусь…

Строго говоря, Леня сам не знал, молодой ли он человек. Ему было тридцать восемь лет, за плечами развод, в настоящем — исполнение обязанностей "воскресного папы" у четырнадцатилетней дочки, вежливые смс-ки от бывшей жены, заведование отделом техподдержки, намечающееся пивное брюшко. И тем более, не представлял он, как странная птичкообразная бабулька может ему "пригодиться".

— Ну что вы… Ключ — нужная вещь, я же понимаю. Не нужно никакой вот это… благодарности, — сказал он, пропуская даму в лифт. — Я еще думал все: он из чего сделан? Ведь это не нержавейка? Не чугун какой?

— Это бронза, — дама впорхнула в лифт и улыбнулась Лене.

— Бронза? Видимо, декоративная вещь? А брелок тоже очень оригинальный. Вы прикольно… то есть красиво… его оформили. Я так подумал, что вы художница… Я угадал? Или это ваши внуки увлекаются выжиганием и ролевыми играми? Ох, я и не подумал! Вы не во втором подъезде живете?

Лене вдруг подумалось, что это — откуда-то приехавшая бабушка той семьи, которая бегает с мечами и фенечками по лесам.

— Вы так много спрашиваете, — улыбнулась женщина и медленно сказала, четко выговаривая каждое слово. — Я не живу во втором подъезде. У меня нет внуков. Ключ и диск к нему делала не я. Но эта вещь моя, она мне очень нужна, и поверьте — я добра не забуду. Я вам пригожусь.

Лифт тем временем дополз до пятого этажа, и у дверей квартиры Лени состоялась передача ключа. Распрощавшись с пожилой леди, он долго качал головой и посмеивался, с удовольствием прихлебывая холодное пиво. Пригожусь! Ни дать ни взять серый волк из сказки. А как ее зовут — не сказала, телефона не дала, если гипотетически и представить, что пригодилась бы, то где ее искать? Впрочем, в пригодности дамы Леня очень сомневался. Отдал ключ, и ладно.

Год с хвостиком прошел спокойно и незаметно. По воскресеньям (признаться, не каждое воскресенье, а через одно, а то и через два) Леня ходил с дочерью в кофейни и на выставки кошек, иногда в боулинг, в аквапарк и торговые центры. Сидя напротив отца за столиком, Настя откровенно скучала и отчаянно с кем-то смс-силась, не отрываясь от мобильника ни на минуту — разве только для того, чтобы съесть мороженое. На вопросы "как дела в школе" отвечала нечленораздельным мычанием, и несколько раз оживлялась, рассказывая, как "У нас "Вконтакте" одна девочка…" В моллах дочка погружалась в шопинг (на который в папином окладе была выделена особая статья расходов), а Леня заходил в "Книжный мир", и там рылся без всякой системы в отделах то исторических, то эзотерических книг. Раньше он бы шел целенаправленно к рядам, где лежали Минаев, Пелевин и Веллер, а в этом году что-то потянуло на другие материи. Купил Леонид даже книгу "Древние кельтские сказания" — хотел посмотреть руны, но оказалось, что кельты и вовсе рунами не баловались, а читать про детей Дану оказалось не очень интересно.

В остальные дни — работа с девяти до шести, летом — вылазки на озеро с друзьями, неудачные попытки воспроизвести раблезианское веселье, воспетое в хите девяностых: "Парни, это наша тема, наша река… А у реки, а у реки, а у реки гуляют девки и гуляют мужики… Давай, танцуй с нами, чувствуй кураж, солнце, зажигай весной, летом". Мужики "гуляли" под водочку (это и называлось "кураж") и рассказывали, как они проводили время в школе, институте и армии, в походах и на сплавах, как они лихо в свое время пили и по-мушкетерски дрались. Имевшиеся в наличие "девки" за тридцать — жены и девушки друзей в купальниках нарезали на бережку салаты из помидоров и тоже рассказывали друг другу о том, как они проводили время в школе, институте, роддоме, на детской площадке с другими "мамашками", на мамских форумах в Интернете и на прежних работах. В девятнадцатом веке считалось бы, что они уже перешли рубеж бальзаковского возраста, но где был Бальзак и где они! Дамы себя считали вполне себе еще "девчонками"; в числе их была и текущая девушка Лени, тридцатипятилетняя стройная Алиса, увлекавшаяся тренингами "Синтон".

Наступила вторая осень после находки ключа, дочка поступила в престижный математический колледж при университете, обзавелась новыми подругами, статья Лениных расходов на дочерний шопинг естественным образом увеличилась.

Леня весь этот год с хвостиком, за исключением совсем уж лютых морозов, по-прежнему выходил по вечерам курить на крыльцо, и лишь иногда у него возникало отчетливое, хотя и кратковременное ощущение, что кто-то за ним наблюдает — то ли из палисадника, то ли с какого-то из многочисленных балконов его дома — его крепости.

Стоял холодный, темный и дождливый вечер пятницы в начале ноября. Леня прополоснул носки, сбросил свитер и решил прибраться у себя на кухне. Он даже вынул из ящика рулон мусорных пакетов. В микроволновке уютно разогревалась пятничная пицца. Одновременно с сигналом микроволновки раздался звонок мобильника — дочкин рингтон. Стоя с рулоном пакетов в одной руке и телефоном в другой, Леня благодушно спросил в трубу: "Что, Настена?"