Фил задумался, а потом возразил:
— Тебе легче подбирать сборщиков, у тебя знакомых больше.
Я опешил.
— Ну и что? Поговори с одноклассниками Иванайненом, Сиголаевым. Бесом из вашего поселка. Ты, что не видишь подходящих людей? Поговори, заинтересуй.
— Ладно, подумаю, есть еще кое-кто на примете, — соглашается, — и с процентом согласен. На какое число брать билеты?
Вспоминаю свои планы на неделю. Решаю:
— Давай на четверг, а завтра после тренировки пакуем узлы. В среду будет некогда.
Вечером Фрол притащил три иконы, одну книгу и какую-то позолоченную финтифлюшку надеваемую на посох священника. Одна из икон была похожа на одну из ценных икон Стаса. Вот ею и хотел меня Фрол удивить. Икона имела хозяина, который просил за нее не менее ста рублей, но божился, что икона ценная. (Уж не на ней ли божился?). Вручил Фролу его деньги. Он оторопел. Наверное, никогда не держал такую сумму в руках. Напомнил ему об обязательном расчете с хозяевами. Посоветовал подобрать себе помощников, которые бы замыкались на него, а он уже на меня. Он же и рассчитывался бы с ними. Уведомил его, что появился новый, более выгодный канал сбыта антиквариата. Вероятно, его доход возрастет. Нацелил на старые пустующие дома в деревнях и бездействующие церкви. Рекомендовал ограничить контакты с хозяевами. Фрол с горящими глазами внимал мне, как оракулу. Обрадовал — если он хочет заиметь себе джинсы, пусть принесет мне свой размер и 180 рублей. Но это для всех секрет, в том числе для его брата и родителей. Он тут же вручил мне 180 рублей и убежал узнавать размер у матери. Вернулся обескураженный. Мать тоже затруднялась с его размером — он вытянулся за год. Пришлось идти к матери за метром и измерять его. Обещал привезти ему джинсы в пятницу.
Белянина.
К концу уроков, в среду ко мне в пустом коридоре подошла Танька Белянина и, оглядываясь неожиданно спросила:
— Сережа, ты не мог бы мне помочь?
Такое поведение Таньки уже интригует своей необычностью и загадочностью. Почему так таинственно? Почему нельзя было спокойно подойти на перемене и попросить о помощи. Недавно ей это сделать ничего не мешало.
— А что надо? — спрашиваю, улыбаясь и гадая, что она еще придумала.
— Ты не мог бы меня сегодня проводить после школы? Только…, - она замялась, — чтобы никто из школы этого не видел. Я потом тебе все объясню, — поспешила прервать готовые сорваться с языка мои вопросы.
Я пожал плечами:
— Ладно, подождешь меня возле детского сада. Годится? — все страньше и страньше, как говаривала…. А, не важно.
Танька торопливо закивала и пошла от меня, повиливая бедрами и оглядываясь.
— Что ей от меня надо? — мысленно спросил себя и в недоумении пожал плечами.
В школе пришлось задержаться, чтобы позвонить Павлу о моей непредвиденной задержке сегодня или отсутствии и отвязаться от друзей и знакомых, которые в последнее время появлялись рядом и шли в попутном со мной направлении домой. Поэтому к детскому саду я вышел с пятнадцатиминутным опозданием. Танька приплясывала на месте от холода, дожидаясь меня (Девчонки всегда мерзнут). Но не упрекнула меня за опоздание. (Что тоже было ей не свойственно.) Видимо, действительно что-то серьезное у нее. Я, конечно, извинился и, забрав у нее портфель, медленно пошел в сторону ее дома в Восточном поселке, причем темп ходьбы, несмотря на то, что замерзла, задавала Танька. Наверное, хочет что-то рассказать до дома.
Танька, решившись начала:
— Меня хочет трахнуть Вовка Сыроедов из нашего поселка! — выпалила она.
— Вот это да! Вот это у Сэра башню снесло! — я оторопел от такого заявления.
— Он меня везде преследует и проходу не дает. Я уже вечером никуда не выхожу из дома. Ни на танцы, ни гулять. Теперь он подлавливает меня после школы и угрожает. Я его боюсь. Только ты мне можешь помочь. Тебя все уважают, — заглядывает просительно в лицо.
— А у тебя с ним что-то было? — пытаюсь понять ситуацию.
— Да что у меня может быть с этим хулиганом? — восклицает с возмущением.
(Что любовь чудотворящая с парнем может сделать?) Я Сэра — лидера восточных знал достаточно хорошо, хоть он был постарше. В свое время он отсидел на малолетке по достойной статье. У нас с ним всегда были ровные отношения. Мы с восточными не раз поддерживали друг друга в стычках против городских. Ведь, в одну школу ходили с первого класса. Сэра, я так же знал, как правильного пацана, а считалось западло залезать на девку, против ее воли, тем более не шалаву.
Тем временем, мы с Танькой подошли к сараям жилых домов Восточного поселка. Навстречу нам из-за сараев вышел Сэр.
(Значит Танька права, и Сэр поступает не «по-понятиям».)
— Ну что Танюша, пойдем, зайдем в гости, — кривит губы он, кивая в сторону сараев, но смотрит на меня.
— Никуда я не пойду и прекрати меня преследовать! — восклицает она и отступает мне за спину. — Я с Сережей… — пискнула из-за плеча.
— А зачем ты привела бараковского? Зачем нам свидетели? Или ты хочешь втроем? — нагло, глядя на меня, цедит он.
Пора вмешиваться:
— Сэр, а не много ты на себя берешь? Унесешь ли? — бросаю сумки на тропинку и делаю шаг вперед.
— Унесу все, что мое и никого мои дела не должны волновать. Ты чего вмешиваешься? Это касается нас с Танькой, — зло заявляет он и кивает на нее за моим плечом.
