Я в моей голове - [126]

Отмечаю, что хорошо вот так валяться с девчонкой, не опасаясь, что кто-то может войти или постучать в дверь. Хорошо иметь под рукой послушное девичье тело. Хорошо иметь симпатичную мне девчонку, которая хочет меня и получает реальное удовольствие. Через некоторое время я захотел снова и завел Маринку. (Может она сама завелась?) Повторили. Теперь мне пришлось делать перерыв, не успев кончить, т. к. после оргазма Маринка попросила подождать.

— Ты так с кем-нибудь делал? — интересуется Маринка в перерыве.

— Давай, я не буду отвечать, — предлагаю, — я ведь не спрашиваю, чем ты до меня занималась с парнями?

— Значит, было! — утверждает она, — мне скрывать нечего, — обижается, — С Вовкой и близко подобного не было, — сообщает.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты встречался с другими девчонками, — неожиданно признается Маринка.

— Так ты, оказывается, собственница, — обличаю. — Как же мне тебя делить с твоим Вовочкой? — интересуюсь.

— До его приезда еще много времени, — задумывается о чем-то.

— Давай я поищу у тебя эрогенные зоны? — предлагаю.

— Я не знаю как это, но давай, — отвечает заинтересованно.

Начинаю целовать и гладить ее тело. В каких-то местах она хихикала, а в каких-то возбуждалась. У нее оказалось довольно отзывчивое к ласкам тело и много эрогенных зон. Мы снова возбудились и еще раз занялись петтингом.

— Я не кажусь тебе слишком развратной? — стеснительно поинтересовалась она, — до тебя я считала, что девчонка должна быть более сдержанной, — признается, — но я не могу и не хочу сдерживаться с тобой.

— Мне хочется помыться, — непоследовательно заявляет.

— На кухне должна быть вода, — предполагаю. Маринка упорхнула на кухню, закутавшись в простыню, как в тогу. Насмешливо улыбнулась, оглядев обнаженного меня.

Погремев ведрами, вернулась холодная и мокренькая. Обнял ее, прижав к себе. Мне было очень хорошо.

— Плохо, что водопровода нет, — пожаловалась, — а ты не хочешь помыться? — спрашивает.

— Перед уходом. Мы ведь еще не уходим? — отказываюсь. Вставать мне не хотелось.

— Тебе еще хочется? — с притворным ужасом спрашивает.

— «Хочу тебя, хочу везде, хочу на суше и в воде!», — продекламировал, слышанный или прочитанный где-то стишок. Маринка хихикнула довольная.

— А у тебя, где эрогенные зоны? — интересуется.

— Не знаю. Наверное, только на члене, — задумываюсь. Вроде от прикосновений в других местах я не возбуждаюсь.

— Сережка! Ты разбудил во мне женщину! — игриво восклицает она. Берется рукой за член и начинает его ласкать и гладить.

— Я тоже тебя хочу, — шепчет на ухо. Мы в очередной раз доставляем удовольствие друг другу.

— Мне кажется, что я тебя знаю всю жизнь, и ближе тебя, у меня никого нет, — звучит очередное неожиданное признание Маринки. Я только крепче прижимаю ее к себе и целую в висок.

— В следующий раз, опять здесь встречаться будем? — спрашивает. (Уже планирует будущую встречу — отмечаю.)

— Тебе понравилось? — спрашиваю на всякий случай.

— Конечно! А тебе? Я все правильно делала? — беспокоится.

— Еще бы! Завтра опять тебя сюда притащу, — угрожаю.

— Посмотрим, — смеется довольная, — Не знаю, как я без тебя жила раньше? — удивляется.

В пятом часу неохотно одеваемся. Наводим порядок и выходим из подъезда раздельно.

— Нет. Давай завтра, сделаем перерыв, — просит Маринка по дороге к ее дому. Соглашаюсь. Она довольно улыбается, замечаю ямочку на щеке. При расставании целуемся.

Вечером, лежа в кровати вспоминаю красивое, желанное, обнаженное Маринкино тело.

— У Беляниной груди тверже и тело плотнее, — непроизвольно отмечаю, — Маринка худощавая и бедра у нее не такие широкие, — сравниваю.

Через несколько дней мы с Маринкой снова посетили квартиру Руля. Выдал ему очередные пять рублей.

В школе Маринкино поведение изменилось кардинально. Она, не обращая внимания на зубовный скрежет Филиной, сплетни и интриги Беляниной, часто находилась, разговаривала и смеялась со мной. Дошло до того, что на контрольную по математике она уговорила Фила пересесть на ее место. А потом так и осталась сидеть со мной. Даже обедать стала с нашей компанией, гармонично вписавшись в коллектив. Я не сомневался, что об ее поведении незамедлительно донесут до ее Вовки в ближайший его приезд. Я намекнул Маринке о предстоящих разборках. Она только легкомысленно отмахнулась. Что у нее в голове? Меня же не устраивал их разрыв из-за меня, но я проявил малодушие. Очень мне она нравилась. И мне льстило, что такая красивая девчонка выбрала меня.

В ближайшую субботу на нашей тайной встрече на квартире Руля Маринка всерьез озадачила меня, захотев стать полноценной женщиной. Я не был готов к такому. Казалось, чего тут трудного? Но холодный разум меня останавливал. Пожалуй, назрел серьезный разговор с Маринкой о будущем. Летом меня ждет неизвестность. Чем может закончиться моя попытка достучаться до верхов? Мне бы не хотелось ломать Маринкину судьбу. Надо как-то отрезвить ее. Ведь до меня она вела себя значительно скромнее при одноклассниках. От чего у нее «снесло крышу»?

— Марина! Помнишь, я рассказывал тебе о твоем будущем? — серьезно спрашиваю ее.

— Да, — вопросительно и удивленно отвечает.