Я в моей голове 4 - [131]

— Я подумаю, — и вновь склонилась к шнуркам.

Паренек помялся перед нами и пролепетал:

— До свидания, — выбрался из снега и укатил.

Чуть в стороне заметил своего недавнего противника с друзьями. Вероятно, не все меня в городе еще забыли, а то так легко эта стычка бы не закончилась.

Взглянув на Гульку, заметил, что она, отвернувшись кусает губы, чтобы не рассмеяться вслух и вновь не обидеть младшую сестру, а та невозмутимо переобувалась. Как будто перед ней каждый день ребята извиняются и предлагают дружбу. Откуда, что берется?

В следующую субботу дождались с Гулей Дильку из школы и вышли за пределы Старослободского района в поле с лыжами на прогулку. Был яркий солнечный день, снег слепил глаза и поскрипывал под лыжами. Небольшой морозец пощипывал щеки. Отличная погодка для лыжной прогулки.

Я догадывался, что девчонкам просто кататься по снежной равнине будет скучно и повел их к реке на пятый овраг — популярному у горожан месту зимнего лыжного отдыха. Не знаю, почему это место так называлось, так как никаких оврагов не было видно поблизости, но здесь было самое высокое место рядом с городом. Берег в этом месте возвышался на несколько десятков метров от поверхности реки. Самое подходящее место для катания с горок различной высоты. Любители даже строили трамплины из снега на склоне.

В детстве зимой часто проводили здесь время с пацанами, катаясь с горы и прыгая с трамплинов. От Заводского поселка это место располагалось в километре, а от Старослободского района — около трех. Весь берег был усыпан лыжниками. В будущем из — за теплых малоснежных зим и появлением Интернета и эта зимняя забава горожан заглохнет.

До места докатились легко, благо все колхозное поле было перечерчено многочисленными лыжнями, хотя девчонки, как и на коньках, с лыжами управлялись неуверенно. Мелкая уже несколько раз упала, а на спусках лишь продолжила падать.

Начали кататься с небольших склонов, постепенно взбираясь все выше. С трамплинов прыгать не стали — я из — за опаски повредить чужие лыжи, а сестренки просто боялись. Я заодно научил сестер подниматься на лыжах «елочкой».

Дилька вся вывалялась в снегу, шапочка сбилась на бок, из — под нее торчали растрепанные волосы, щеки раскраснелись, черные глаза горели восторгом, а с лица не сползала улыбка.

Наконец, Гуля не выдержала:

— Все, Диля, хватит. Посмотри, во что ты превратилась? Мокрая вся уже, а нам еще домой ехать.

— Сейчас, сейчас! Вот с этой горки спущусь. Смотрите! — кричала мелкая с восторгом и лихо с визгом катила вниз.

Еле увели ее от реки. По дороге домой она замерзла, и силы окончательно оставили ребенка. Я стянул с ее рук мокрые варежки, все в ледяных катышках, погрел ее замерзшие ладошки в своих руках и отдал свои зимние перчатки. С трудом доставили измученного ребенка до первых домов. Усталые, но довольные еле добрели до дома.

Бывшие подруги.

Недоумевая, я пошел открывать дверь родительской квартиры на звонок. Кто может прийти утром в будний день, когда хозяева на работе? На площадке стоял смутно знакомый пацан лет тринадцати. Одетого в зимнюю одежду и шапку, я не смог его сразу вспомнить.

— Вас просят выйти, — выпалил он и скатился вниз по лестнице. — Внизу ждут! — услышал я.

Продолжая недоумевать спустился и на межэтажной площадке между первым и вторым этажом увидел, стоящую у окна Маринку Белову.

— Привет! — удивленно поздоровался я.

— Здравствуй, Сережа. Не ждал? — насмешливо и с опаской взглянула на меня исподлобья одноклассница.

— Не ждал, — признался я.

— А я вот пришла, — посмотрела Маринка с вызовом. — Поговорим?

— Пойдем, — согласился я и кивнул головой за спину, — чаю заодно попьем.

— Ты дома один? — у Маринки проснулось сомнение.

— Нет. Дома бабушка, но она не выходит из своей комнаты, — развеял ее опасения.

На кухне поставил на плиту чайник и сел напротив гостьи. Маринка с интересом огляделась и констатировала:

— У вас кухня побольше и в прихожей просторней.

— Дом улучшенной планировки. Такие сейчас все чаще строят, — пожал плечами, предупреждая дальнейшие расспросы — «почему нам такие привилегии?»

Она остро взглянула на меня, опустила в голову и задумалась, покусывая губу. Я ждал, когда она соберется и объяснит цель своего визита. Только сейчас вспомнил, что прибегал и звонил в дверь ее младший брат. Видел парнишку один или два раза, одетым по — домашнему, да и подрос он за полтора года, вот и не узнал.

— А я снова с Вовкой…, — наконец Маринка решилась сообщить и осторожно подняла глаза, оценивая мою реакцию, но я сидел, стараясь держать непроницаемым лицо.

— Понимаешь? Я старалась тебя забыть, как мама советовала. Встречалась с разными ребятами, а потом Юлька пригласила на вечеринку, а там был Вовка…. Так и сошлись снова, но тебя забыть я не могу, — призналась она с гримасой боли на лице. — Нахожусь с Вовкой, а кажется, что с тобой. Порой с ужасом понимаю, что могу его назвать Сережей. Что мне делать? — воскликнула с мукой в голосе Маринка.

Сижу, как дурак, любуюсь взволнованным Маринкиным личиком и не знаю, что сказать.

— Не знаю, Марина, что тебе сказать, — признался я. — У меня тоже есть девушка. У тебя Володя. Я тоже тебя не могу забыть и часто вспоминаю, — слукавил, чтобы не огорчить бывшую любовь. — Я не забыл ни одной нашей встречи, но видишь, что расстояние и обстоятельства развели нас.