Я уйду с рассветом - [7]
— Вам следует знать, что произошло между мной и Оуэном.
Альфонс, похоже, заколебался, но тут парень подал голос из угла:
— Оуэн не захотел бы вас тут видеть. Он рассказал моему отцу, как вы выгнали его. А я подслушал.
— Пьер! — шикнул на него Альфонс.
Парень смотрел на меня с вызовом.
— Я не нуждаюсь в том, чтобы какой-то сопляк, ничего не знающий о моей семье, напоминал мне о ссоре с сыном, — ровным тоном проговорил я.
Мальчишка покраснел и отвернулся.
— Пожалуйста, простите моего сына. Он молод и поэтому многого еще не понимает.
— Если вы в курсе того, что произошло между мной и Оуэном, то знаете, насколько важно для меня найти его. Вы поймете меня, как отец отца.
Альфонс потер усы и глянул на сына.
— Да, я вас понимаю. Но могу сказать вам лишь то, что знаю сам. Оуэн сообщил мне место только первой встречи. Он говорил, что лучше, если никому не будет известен весь маршрут. На случай провала. — Альфонс отсутствующим взглядом посмотрел на стену, где стояли ящики и картины. — Его груз… он слишком ценный. Вы слышали про лес Фонтенбло?
— Мне он знаком, — сказала Шарлотта.
— К югу от леса есть городок Ларшан, а около восточной границы Ларшана лежат болота. На окраине болот стоит заброшенная церковь…
— Посмотрите вон туда, — Шарлотта указала вверх по течению реки. — Это один из моих самых любимых видов Парижа.
На фоне затянутого облаками неба чернел шпиль собора, окруженный часовыми-колокольнями. Я облокотился на каменные перила моста.
— Я часто рисовала этот восточный фасад Нотр-Дама. Мне нравятся арочные контрфорсы. Вы в курсе, что они не дают упасть стенам? Нечто столь красивое и в то же время столь практичное.
В детстве Оуэн хотел стать художником. Он всегда носил с собой карандаш и бумагу и поджег свечой не одно одеяло, рисуя в постели по ночам. Я подумал: а не по этой ли причине он поехал в Париж?
Шарлотта заправила выбившуюся прядь за ухо.
— У меня есть машина скорой помощи и доступ к больничным резервам горючего.
Я потер затылок. Вчерашнее беспокойство перерастало в подозрение. Мы и суток не знакомы, а она предлагает свое участие. К тому же меня неотступно терзала мысль, что этой женщине было известно имя моего сына до того, как я его произнес. Я скрыл подозрения под маской любопытства:
— А как вы оказались в Париже?
— В тридцать шестом году приехала учиться в Сорбонну. — Шарлотта махнула рукой по направлению к северу. — Дионн живет рядом с университетом, и какое-то время я обитала у нее. Мы с ней двоюродные сестры. Когда пришла весть об оккупации Польши, я уже заканчивала учебу. Незаметно наступил май, а в июне начались бомбежки… Я рассчитывала, что парижане возьмутся за оружие… — На секунду ее вновь охватило пережитое разочарование, но она быстро справилась с эмоциями. В конце концов, Шарлотта была американкой, а, если не считать кельтов, я не знаю других народов, с большей готовностью сражавшихся за свою родину. — Ну, так получилось. Я хотела внести свой вклад, а американский госпиталь проводил набор в Службу полевых госпиталей.
— Вы такая смелая.
Она уклончиво хмыкнула, продолжая смотреть на собор.
— Знаете, к чему в основном сводилась моя работа в госпитале? — Шарлотта не стала дожидаться ответа: — Ни много ни мало в течение четырех лет я ухаживала за свиньями, которых разводили в переделанных под поросятники гаражах госпиталя. А еще я вырастила столько овощей, что и счет им потеряла.
Она протянула вперед руки и уставилась на них отсутствующим взором. Кисти у нее были миниатюрные, кость тонкая. Ладони покрыты мозолями, неуместными на таких изящных ручках, которым больше подошли бы белые кружевные перчатки. Этим рукам играть бы на пианино или держать фарфоровую чашечку. Шарлотта посмотрела на меня, и ее глаза вновь приняли оттенок грозового неба.
— Вы играете на пианино?
Мой вопрос насторожил ее, но потом лицо осветила улыбка.
— Да, разумеется. — Акцент Шарлотты усилился. — Умею играть на пианино, рисовать, вышивать и танцевать. Все это — по желанию матери. А отец настоял, чтобы я научилась стрелять, водить машину, могла разобрать и собрать автомобильный двигатель. Я вам пригожусь.
Улыбка и вкрадчивый голос приглушили мои тревоги. Это-то и делало ее опасной. Я не знал, каковы мотивы Шарлотты, но она располагала к доверию уже самим своим присутствием.
Соглашаться безрассудно, зато это ускорит мои поиски.
— Парень сказал правду. Я действительно выгнал сына. Заявил, что не желаю общаться с ним до тех пор, пока он не повзрослеет и не возьмет на себя ответственность, которую я хочу видеть в воспитанном мной мужчине.
Шарлотта оторвалась от перил и выпрямилась:
— Но ведь теперь вы хотите его найти?
— Вот они.
Я стоял на пороге комнаты Шарлотты в Американском госпитале и наблюдал, как она выползает из-под узкой койки с железками и проводами в руках. Последние тридцать лет средством передвижения для меня служил вздорный пони, запряженный в повозку, то и дело нуждающуюся в починке, но даже я был в состоянии догадаться:
— Вы обездвижили свою скорую?
— Разумеется. Это уже вошло в привычку. — Шарлотта встала на ноги и оглядела безликую комнату, вся обстановка которой ограничивалась кроватью, письменным столом и раковиной.
Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)
Им по шестнадцать, жизнь их не балует, будущее туманно, и, кажется, весь мир против них. Они аутсайдеры, но их связывает дружба. И, конечно же, музыка. Ред, Лео, Роуз и Наоми играют в школьной рок-группе: увлеченно репетируют, выступают на сцене, мечтают о славе… Но когда Наоми находят в водах Темзы без сознания, мир переворачивается. Никто не знает, что произошло с ней. Никто не знает, что произойдет с ними.
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Россия, начало 2000-х. Расследования популярного московского журналиста Николая Селиванова вызвали гнев в Кремле, и главный редактор отправляет его, «пока не уляжется пыль», в глухую провинцию — написать о городе под названием Красноленинск, загибающемся после сворачивании работ на градообразующем предприятии, которое все называют просто «комбинат». Николай отправляется в путь без всякого энтузиазма, полагая, что это будет скучнейшая командировка в его жизни. Он еще не знает, какой ужас его ожидает… Этот роман — все, что вы хотели знать о России, но боялись услышать.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Англия, конец 40-х годов. Малышке Рози было всего пять лет, а ее сестре Рите — девять, когда их мать Мэвис привела в дом нового ухажера. Ее избранник пил, бил ее и терпеть не мог девочек, но ведь сердцу не прикажешь…. Вскоре Мэвис поняла, что ждет ребенка, но грубый, алчный Джимми Рэндалл поставил условие: «Женюсь, если сдашь девчонок в приют!» Скрепя сердце, Мэвис согласилась на временную разлуку с Ритой и Рози, но сразу после родов Рэндалл подсунул жене документы о полном отказе от дочерей. И Мэвис, не читая, поставила свою подпись… Теперь жизнью двух несчастных сестер, сердца которых разбиты предательством матери, целиком и полностью распоряжаются хозяева приюта «Нежная забота».
Англия, 1943 год. Вторая мировая воина в разгаре. Жителям прибрежной деревни Тайнхем приказано покинуть свои дома: британская армия будет проводить здесь военные учения. Министерство обороны реквизирует и поместье лорда Альберта Стэндиша, но накануне отъезда в старинной усадьбе разыгрывается настоящая трагедия… 2018 год. Мелисса надеется, что поездка в Дорсет возродит ее зашедшие в тупик отношения с другом Лиамом, но молодой человек предпочитает заниматься серфингом без нее. Оставшись в одиночестве, Мелисса отправляется на поиски местных достопримечательностей.
«У каждого в шкафу свой скелет». Эта фраза становится реальностью для Эвери, успешной деловой женщины, младшей дочери влиятельного сенатора Стаффорда, когда та приезжает из Вашингтона домой из-за болезни отца. Жизнь девушки распланирована до мелочей, ей прочат серьезную политическую карьеру, но на одном из мероприятий в доме престарелых старушка по имени Мэй стаскивает с ее руки старинный браслет… И с этого браслета, со случайных оговорок бабушки Джуди начинается путешествие Эвери в далекое прошлое. Много лет назад на реке Миссисипи в плавучем доме жила небогатая, дружная и веселая семья: мама, папа, Рилл, три ее сестры и братик.
В самом конце Первой мировой войны юная англичанка Эмили Брайс влюбляется в молодого и храброго пилота Роберта Керра, который лежит в госпитале и вскоре должен вернуться на фронт. Зная, что ее родители, которые уже нашли дочери выгодного жениха, не одобрят такой выбор, девушка записывается в Женскую земледельческую армию и уезжает на тяжелые сельхозработы подальше от дома. Она горит патриотическим желанием принести как можно больше пользы стране, мечтает о счастливом замужестве, но еще не знает, какие ужасные испытания готовит ей судьба.