Я уйду с рассветом - [9]
Я забрался внутрь и уселся на ящик. Впереди было достаточно просторно, чтобы вытянуть ноги, и я смог откинуться на заднюю стенку кабины.
Женился. Я попытался переварить эту новость. У моего сына есть жена, та, кого он любит, кому поклялся в верности. Я потер большим пальцем левой руки основание безымянного и неожиданно пожалел, что там нет кольца. Я уже много лет как не носил его: во время работы надевать кольцо непрактично, к тому же я не пережил бы его потери. Кольцо лежало на моем письменном столе, рядом с фотографией Айлуид.
— Однажды мы с тобой поженимся. — Нам исполнилось по шесть, когда я это объявил. И я всегда был благодарен ей за то, что она согласилась с моими планами.
Я услышал приближение Шарлотты. Через секунду она залезла на водительское сиденье рядом со мной и торжествующе продемонстрировала документ:
— Накладная. Если вода в реке не поднялась, нам хватит бензина до самого Ларшана и даже дальше.
Двигатель ожил, и пока мы разгонялись, я боролся с желанием ухватиться за край дверцы. Я не первый раз ехал в автомобиле, однако чувствовал тревогу и легкую тошноту.
Шарлотта взглянула на меня.
— В Сорбонне я изучала искусство и литературу. — Она уверенными движениями плавно переключала рычаг коробки передач. — Перед войной почти каждый день проводила в Лувре. Как только пошли слухи, сотрудники музея сразу же начали вывозить экспонаты из города. К моменту прибытия нацистов Лувр практически опустел. — Женщина остановила машину и поставила ее на тормоз. — Я пойду отоваривать накладную на топливо, а вы останьтесь в машине, чтобы не вызывать лишних подозрений.
Я кивнул, но в голове у меня пронесся вихрь мыслей. Шарлотта соскочила с грузовика и исчезла из виду. Потом послышалась речь на французском, и грузовик покачнулся оттого, что открыли задние дверцы.
Когда Шарлотта вернулась в кабину, я обратился к ней:
— Вы ведь узнали картину там, на чердаке на рю Паве.
Я сидел чуть позади нее, так что ей пришлось обернуться.
— Парижские евреи владеют… вернее, владели самыми бесценными коллекциями. Возможно, даже самыми ценными во всей Европе. Но когда их лишили гражданства, они потеряли право владения. Все, что они имели, оказалось бесхозным. Последовали массовые облавы. — Она постучала пальцами по рулю. — Я узнала картину, спрятанную в той тайной комнате. И это натолкнуло меня на предположение: ваш сын вывозил художественные коллекции евреев, чтобы они не достались нацистам.
Я с легкостью мог представить Оуэна участником подобной операции, но Шарлотта сделала выводы быстро и точно. Для этого требуется знать человека. И я не был уверен, куда же она приведет меня: к сыну или к его врагам.
— Вы тоже в этом участвовали?
Моя спутница снова посмотрела на меня. Она очень старалась придать лицу безучастное выражение, но ее выдавали брови. За то недолгое время, что я провел в обществе Шарлотты, я научился понимать их движения. Складка между бровями через пару секунд разгладилась; она по-прежнему не отрывала от меня взгляда.
— Да. Я не просто прохлаждалась в Лувре. Я там работала.
Больше она ничего не сказала, ни в ее голосе, ни во взгляде я не уловил фальши. И тогда я спросил:
— Вы знали моего сына?
Шарлотта отвела глаза. Потом завела мотор и сняла машину с ручника.
— Нет, не знала.
Я не понимал, почему она солгала, но знал, что она сказала неправду.
III
26 июня 1940 года
Дорогой отец!
На Триумфальной арке вывесили флаги со свастикой, народ бежит из города всеми возможными путями — на машинах, в повозках, пешком.
Улицы опустели. Я слышал по радио, как маршал Петен объявил об окончании военных действий.
А спустя неделю я увидел на Монмартре Гитлера.
Оуэн
Анри
— В последний раз спрашиваю, месье. — Я раскатал рукава и застегнул манжеты. — Кто этот мужчина и чего он хотел?
Я всегда считал, что страх — более эффективное оружие, чем боль. В глазах старого еврея читалась явная враждебность. Он смотрел на меня с опаской, однако продолжал молчать.
А вот сынок его не закрывал рта во время допроса, он вопил и сыпал угрозами:
— Мой отец не скажет тебе ничего, предатель! Enculé![18]
Я вздохнул. Дети всегда действовали мне на нервы. Даже мои собственные двое, которым было хорошо известно, что лучше меня не перебивать и не смотреть на меня, когда я к ним обращаюсь. Я достал пистолет и выстрелил ему в голову.
Отец закричал, в меня полетел плевок. Покраснев от напряжения, еврей попытался рвануться к обмякшему телу парня. Старик повесил голову, послышались всхлипы и рыдания, а когда он поднял на меня взгляд, в темных глазах читалась ненависть, что я отметил лишь мимоходом. Возможно, некогда я наслаждался бы этим. Но со временем пришел к выводу, что ненависть, как и война, — просто факт.
— Теперь ты ничего от меня не добьешься, — хрипло прошептал старик.
— Тогда ты мне больше не нужен. — Следующая моя пуля пробила ему лоб, и я полюбовался точным попаданием: прямо между глаз.
Все как на картине, подумал я, оценивая зрелище. Оставшись недовольным композицией, я убрал пистолет в кобуру и принялся все переустраивать. Опрокинул стул сына, подвинул стул с отцом так, чтобы луч солнца из окна падал на дыру в его черепе.
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…
Рассказ из сборника «Русские женщины: 47 рассказов о женщинах» / сост. П. Крусанов, А. Етоев (2014)
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
Англия, конец 40-х годов. Малышке Рози было всего пять лет, а ее сестре Рите — девять, когда их мать Мэвис привела в дом нового ухажера. Ее избранник пил, бил ее и терпеть не мог девочек, но ведь сердцу не прикажешь…. Вскоре Мэвис поняла, что ждет ребенка, но грубый, алчный Джимми Рэндалл поставил условие: «Женюсь, если сдашь девчонок в приют!» Скрепя сердце, Мэвис согласилась на временную разлуку с Ритой и Рози, но сразу после родов Рэндалл подсунул жене документы о полном отказе от дочерей. И Мэвис, не читая, поставила свою подпись… Теперь жизнью двух несчастных сестер, сердца которых разбиты предательством матери, целиком и полностью распоряжаются хозяева приюта «Нежная забота».
Англия, 1943 год. Вторая мировая воина в разгаре. Жителям прибрежной деревни Тайнхем приказано покинуть свои дома: британская армия будет проводить здесь военные учения. Министерство обороны реквизирует и поместье лорда Альберта Стэндиша, но накануне отъезда в старинной усадьбе разыгрывается настоящая трагедия… 2018 год. Мелисса надеется, что поездка в Дорсет возродит ее зашедшие в тупик отношения с другом Лиамом, но молодой человек предпочитает заниматься серфингом без нее. Оставшись в одиночестве, Мелисса отправляется на поиски местных достопримечательностей.
«У каждого в шкафу свой скелет». Эта фраза становится реальностью для Эвери, успешной деловой женщины, младшей дочери влиятельного сенатора Стаффорда, когда та приезжает из Вашингтона домой из-за болезни отца. Жизнь девушки распланирована до мелочей, ей прочат серьезную политическую карьеру, но на одном из мероприятий в доме престарелых старушка по имени Мэй стаскивает с ее руки старинный браслет… И с этого браслета, со случайных оговорок бабушки Джуди начинается путешествие Эвери в далекое прошлое. Много лет назад на реке Миссисипи в плавучем доме жила небогатая, дружная и веселая семья: мама, папа, Рилл, три ее сестры и братик.
В самом конце Первой мировой войны юная англичанка Эмили Брайс влюбляется в молодого и храброго пилота Роберта Керра, который лежит в госпитале и вскоре должен вернуться на фронт. Зная, что ее родители, которые уже нашли дочери выгодного жениха, не одобрят такой выбор, девушка записывается в Женскую земледельческую армию и уезжает на тяжелые сельхозработы подальше от дома. Она горит патриотическим желанием принести как можно больше пользы стране, мечтает о счастливом замужестве, но еще не знает, какие ужасные испытания готовит ей судьба.