Я убийца - [47]

— Подумаешь, перебрал немного. Не будь злобной стервой. Лучше скажи мне, где рубашка?

— Где и всегда! На прежнем месте! — она прошла мимо него на кухню и взяла стакан с чаем.

— Как я попал домой? — Сергей швырнул полотенце обратно в ванную.

— А я почем знаю? Ты постучал, я открыла дверь. Ты лежал у порога, словно бездомный пес! Наверное, ты всегда так проводишь время на своих заданиях!

— Заканчивай!

— А я еще и не начинала! Знаю я твои дела! По бабам ходишь! Ты когда детей в последний раз видел?! — она поставила на стол кружку с такой силой, что чай выплеснулся ей на руку.

Победить в этом споре у Сергея не было ни малейших шансов. Он знал это наверняка, потому что такое происходило практически каждый раз, когда он появлялся дома. К горлу снова подкатила тошнота, но он справился. Юля бесила его. Бесила так, что ему все чаще хотелось, чтобы она исчезла из его жизни.

— Да я работаю сутки напролет, чтобы вас кормить!

— Не ври мне! Не ври! Знаю, куда ты ходишь! Я думала, когда Хлебалин сдох, все изменится! Твой дружок был отморозком! Дегенератом! Ублюдком! Скажи мне, кто твой друг, и я скажу тебе, кто ты! Нужно было еще тогда развестись с тобой!

— Тебя, тварь, никто тут не держит! Можешь выметаться! — Сергей сделал шаг вперед, но кожей почувствовал, что на него кто-то смотрит.

Две пары глаз привычно наблюдали из коридора за ссорой родителей.

— Ну-ка брысь отсюда! — он хлопнул перед ними дверью.

— Правильно, давай, срывай злость на детях! Мало того, что ты их не видишь, так еще и орешь вдобавок! Ты когда с ними гулять-то ходил, папаша хренов?!

— Да пошла ты, истеричка! — он повернулся, чтобы выйти.

— Вчера вечером звонила Настя.

— С чего это вдруг она решила с тобой поговорить? Ты же сама плакалась, что она тебя избегает.

— Сказала, что у нее работы много. Ты же знаешь, что она крестная нашего сына, да и к тому же моя лучшая подруга.

— Ну да, конечно, — кашлянул в кулак Сергей. — И что ей было нужно?

— Ей мебель привезли, а собрать некому. Я обещала, что ты поможешь. Ты хоть помнишь, где она живет?

— Да, вроде как. Ладно, помогу, только после праздников. Если позвонит, так и скажи. А сейчас у меня дел навалом.

Сергей кое-как выполз на свежий воздух. Он достал мобильник, чтобы позвонить в службу такси, но услышал гудок клаксона. Неподалеку в иномарке сидел Пименов и, улыбаясь, махал ему рукой.

— Ты теперь решил и у дома меня караулить? — вваливаясь в машину, пробормотал Сергей.

— А то, — Станислав протянул банку пива. — Держи. По пядсярику, говоришь?

— Живительная влага! — Сергей сначала приложил ледяную банку ко лбу, потом торопливо щелкнул ключом-открывалкой, и салон наполнился пивным ароматом вперемешку с похмельным выхлопом. Он жадно присосался к таре, двигая кадыком вверх-вниз, и оторвался только тогда, когда в ней осталась половина. Смачно отрыгнул. — Ты мой спаситель. Хорошо-то как.

— Ну что, поехали?

— Давай, трогай. А ты, я смотрю, бодрячком.

— Я уже две такие употребил, пока тебя ждал.

— А как я домой попал?

— Так я и сам не помню. Я вообще в машине очнулся утром. Замерз, как собака. Заехал в магазин, купил лекарства и к тебе. Да уж… Вот это посидели. Голова трещит, словно в нее кол забили.

— Это да. Ладно, поехали, а то Сашок, наверное, нас заждался.

— Не беспокойся. Я его в архив послал кое-что нарыть, так что это мы его ждать будем.

— Нафига ты его туда отправил? Мы же вроде собирались посетить этого… Комарова! С ним пообщаться.

— Мне что-то с утра идея одна пришла в голову. Думаю, дай-ка проверю. А с этим несчастным Ромео мы и после обеда поговорим. Адрес его есть, так что никуда он от нас не денется. А потом и до этого компьютерного гения доберемся.

— А что за идея? — Сергей поставил банку на торпеду.

— Да по поводу последней жертвы.

— А что с ней не так? Вроде же все ясно.

— Да черт его знает. Хочу проверить кое-что. Так сказать, бредовые мысли. Похожие дела поднять за последние пять лет. Их не так много должно быть, так что, думаю, Сашок до обеда управится.

— Не понял, Стас. Ты сюда прибыл, чтобы Санитара ловить или висяки разные поднимать? Что за бред? — Самойлов схватил пиво, жадно допил его до конца, после чего нервно смял жестяную банку и выкинул в открытое окно.

— Да брось. Давай проверим. Терзают меня смутные сомнения, Серега.

Глава XXXI

Самая изощренная хитрость дьявола состоит в том, чтобы уверить вас, что его не существует.

Ш. Бодлер

— Проснись. Проснись. Слышишь меня? Проснись, Макс!

Я открываю глаза, в комнате темно. Прислушиваюсь. Ничего, только тишина. Тяжело вздыхаю и понимаю, что что-то или кто-то пытается вырваться из меня наружу. На душе становится погано и тяжко. Грудь ломит. Поднимаюсь и сажусь на край кровати. Так отвратительно, что хочется разорвать грудную клетку и вытащить из себя то чужеродное, что в ней обосновалось. Меня начинает потрясывать, и я неуверенно иду в ванную. Открываю кран, умываюсь холодной водой, еще и еще. Поднимаю взгляд и замираю в оцепенении. Из зеркала на меня смотрит незнакомый человек, щурит глаза, словно оценивает. Медленно касаюсь зеркала. Отражение самовольно отклоняется в сторону и с опаской разглядывает мою руку. На волевом лице незнакомца красуются глубокие шрамы. Взгляд жесткий, ледяной, пронзительный, звериный. Незнакомец осматривает границы своего заточения, затем ощупывает их, начинает метаться в зазеркалье и со всего маха бить по преграде кулаками. Я отшатываюсь назад. Зеркало хрустит, и по нему расползаются паутинки трещин. Он бьет снова и что-то кричит. В ужасе наблюдаю за происходящим. В конце концов, незнакомец выдирает кусок стекла, режет себе палец и выводит кровью на зеркале слова: «Остановись. Он рядом».