Еще одно касание рукой – неожиданно мягкое. И снова теплая волна по всему телу… Незнакомая, волнующая. Я на мгновение застыла, прислушиваясь к этому новому чувству. И темный словно замер вместе со мной. А потом провел подушечкой пальца по самой вершине соска. Ох! Я с трудом подавила вскрик, готовый сорваться с моих губ. Дышать было тяжело, словно я не лежала привязанная, а поднималась на гору… И томящее ощущение внизу живота становилось все сильнее.
Вторая рука темного легла на другую грудь, и я тихо ахнула.
Значит ли это, что мое тело откликается? Если так, то он может прекратить прямо сейчас и забрать меня – туда, куда нужно. Подальше от этого места.
Но он не хотел прекращать. Одной рукой он продолжил ласкать мою грудь, а вторая скользнула вниз, раздирая остатки платья, оглаживая живот, бедра… Не притрагиваясь лишь внизу – там, куда сейчас словно стекались все ощущения от его прикосновений, как весною ручьи стекаются в реку, заставляя ее выйти из берегов.
Теперь его уверенные руки, нагло и грубо гуляющие по моему телу, заставляли меня испытывать странное чувство, в котором смешались горечь и сладость. Злость на него за то, что я лежу здесь – униженная, раздавленная, не принадлежащая себе. И при этом не могу противиться тому томительному ощущению, что нарастает внутри меня. До боли закусываю губы, чтобы жадный стон не срывался с них. И сама того не желая, подаюсь навстречу его рукам, требуя новой ласки.
А темный словно чувствовал каждую вибрацию, которую сумел вызвать в моем теле. Я сама еще отказывалась признавать, что его грубые ласки вызывают во мне желание, а он уже знал, что скоро я буду изнывать от этого ощущения.
Гадкий судебный пристав был прав: именно сейчас темный становился хозяином моего тела.
Я чувствовала себя игрушкой в его руках, слабой, лишенной всякой защиты. Он мог делать со мной все, что хотел. А я уже не понимала, боюсь я этого или хочу.
Затаив дыхание, я следила за тем, как он играет с моей грудью, теребя ее пальцами и заставляя нарастать тяжесть внизу живота. Его рука свободно, не встречая препятствий, скользила по животу и опускаясь ниже. Но каждый раз останавливалась, не достигая той самой точки…
Повинуясь каким-то древним инстинктам, я уже готова была сама двинуться ему навстречу. Тело пробивала мелкая дрожь то ли отвращения, то ли возрастающего вожделения. Мне было страшно признавать, что я уже сама хотела почувствовать его пальцы в самом сокровенном месте. Но он не торопился, словно получая удовольствие от той власти, которую миллиметр за миллиметром приобретал надо мной.
Внутри меня все пульсировало и требовало еще более постыдной ласки.
А темный явно наслаждался этим, не торопясь завершить дело. Он провел пальцем по моему животу, задержав его в пупке, а затем с силой надавив, медленно повел его вниз. А через мгновение я ощутила его на своем клиторе. Эмоции, наконец, одержали верх, и я, впервые с начала этой пытки, громко застонала.
По телу разлилась сладкая истома. А темный ласкал меня – умело и нежно, словно бы и не был чудовищем. От этого огонь внутри усилился, и я уже сама безотчетно двинулась вперед, позволив пальцу скользнуть внутрь. Я уже ни о чем не думала – натянулась как струна, бедра подались вперед, а воздуха катастрофически не хватало. А темный продолжал эту сладкую пытку до тех пор, пока внутри не напряглось, заставив меня выгнуться и полностью отключиться от внешнего мира, утонув в море новых ощущений.
Уже через минуту я почувствовала во всем теле небывалую легкость и бессильно опустилась на постамент. Внизу живота снова пульсировало, на этот раз освобожденно и удовлетворенно.
– Вы можете ее забрать, – словно сквозь туман услышала я осипший голос судебного пристава.
– А вы можете убираться к прародителям! – зло отчеканил темный.
Я почувствовала, как кто-то развязывает веревки, поднимает меня, помогая сесть.
– Посмотри на меня.
Я не стала.
– Сейчас же посмотри на меня, – приказал темный.
Я, впервые за все время, открыла глаза и позволила себе взглянуть на него. Кажется, он действительно красив. Впрочем, как и все темные. Аристократически бледная кожа, черные волосы и глаза того невероятно синего цвета, словно смотришь в глубь летнего неба перед грозой. И сейчас они, казалось, заглядывали мне прямо в душу. Так вот чего он хочет. Отобрать у меня не только тело, но и душу.
Но, кажется, он хотел совсем другого.
– Альба-Мирая-Зета! Скажи, кто тебя ко мне подослал?
В ледяном голосе отчетливо слышалась угроза.
«Никто!» – хотела я сказать чистую правду. Но не успела. Силы покинули меня, и бездонная синева растаяла в разлившейся вокруг пустоте.
