Я твой, Родина - [9]

— Есть! — шустрый Петька бесшумно скрылся.

— Будем брать? — осторожно спросил Юрий. — Силы против нас большие. Ведь три самоходки у них и рота пехоты.

— Подумаем. Ты давай свой план, а я — свой. Вместе решим.

Пришли автоматчики и обожженный экипаж с подбитой машины. Башнер тащил пулеметные диски. Механик тяжело хромал, опираясь на лобовой пулемет, вынутый из танка.

— Крепко сунули мы им за нашего старшего лейтенанта. «Порядок в танковых войсках» — он так бы и сказал, — и механик щелкнул языком, как это делал командир разведки Осипов. — Немцы орут «сдавайся», а я нарочно охаю — ближе подзываю. Только двое ушли.

— Никто не ушел, — поправил старшина Черемных. — Один остался, да и тот здесь.

— Ого-го! Здорово, фриц! — обрадовался механик, увидав пленного.

— Тише! — попросил Юрий. — Противник услышит.

Николай сел на башню и долго что-то рассказывал Юрию, наклонясь к его уху. Потом уже громче спросил: «Ну, а ты как думаешь?» Юрий закивал головой и позвал остальных:

— Все — ко мне!

Гвардейцы — члены экипажей и автоматчики — собрались меж двух танков. Юрий объявил переданное комбатом по радио задание и добавил, медленно подбирая нужные слова:

— Десант проникает в деревню и, пока ночь, поднимает там панику. Танки этим временем переваливают через дорогу, по оврагу обходят населенный пункт и атакуют с запада. К рассвету нам надо уничтожить… — и он перечислил силы противника.

В голосе Юрия появились нотки настоящего командира, отдающего приказ в боевой обстановке.

— Все понятно? — спросил он, внутренне любуясь собой.

— Понятно.

— Куда нам — «безлошадникам»? Можно с автоматчиками в деревню идти? — спросил раненый танкист.

Юрий подумал и согласился. Николай встал, разглядывая под лучом фонарика карту:

— С пулеметом заберетесь на крышу дома у перекрестка?

— Попробуем.

Юрий посмотрел на часы:

— Двадцать три пятьдесят. Экипажи, по местам. Погудин, сколько автоматчиков оставляешь у танков?

— По одному на машину, для охраны. И санитара. Хватит? Экипажи у тебя ведь в полном составе.

— Хорошо. Кто старшим идет в деревню?

— Я, конечно, — ответил Николай.

Юрию не хотелось оставаться одному без Погудина. Он подумал было возразить, но ничего не сказал.

Николай слез с танка, подошел к своим бойцам и объяснил вполголоса:

— Просачиваемся в деревню ползком. Слева, обойдя перекресток, идет группа гвардии старшины Черемных — его отделение и второе. Танкисты — с ними. Третье отделение — со мной. Каждый занимает скрытую позицию и ждет сигнала — автоматную очередь. По сигналу — начинать огонь, граната — по целям, которые выберет себе каждый сам. Старайтесь не жечь патроны зря, а наносить противнику потери. До сигнала — ни звука, работать только ножом. Пароль — «Солидол», отзыв — «Свердловск». Вопросы есть? Нет? Ну, Александр Тимофеевич! До скорой встречи!

Николай почувствовал, как у старшины Черемных, которого он обнял, колотится сердце. И, чтобы разрядить напряжение минуты, он громко сказал:

— Тьфу! Какая у тебя борода колючая. Завтра же побрейся.

Затем махнул Юрию рукой:

— Ну, до рассвета!

— Ты б остался, — попросил Юрий.

— Как это остаться? Что ты! С моими ребятами… — Николай не договорил и задорно тряхнул головой. — Мы им покажем!

Десантники скрылись, пригибаясь к земле.

Впереди над деревней взлетела еще одна немецкая ракета и осветила безлюдное поле, пустые дороги, стройные ряды тополей по краям. Юрий лег под деревом у шоссе. Слабый ветер шевелил ветки над головой. Он поднял глаза к небу, в просветах меж туч блестело несколько звезд.

Юрий восхищался смелостью и дерзостью Николая и его бойцов. «Как они свободно действуют!» И все-таки в настоящем бою все было совсем не так, как представлялось ему раньше, в танковом училище.

Позади в машинах экипажи переговаривались меж собой. До Юрия долетел приглушенный голос его механика Ситникова:

— Ничего. Еще все впереди. Это ж была — просто так — мелкая драчка.

Юрий понял: он ошибся, посчитав произошедшую стычку за настоящий бой. «А как же придется действовать в еще более сложной обстановке?» Он почувствовал: в нем пока нет чего-то такого, что есть у Николая. «Чего?».

Что же надо офицеру еще, кроме отличного знания воинских уставов, знания машины, умения стрелять, командовать? Юрий подумал, будет ли в нем самом это «еще»? Но вскоре тревога за Николая вытеснила эти мысли. А вдруг они не смогут выполнить приказания комбата?

Глава 3

— Отдохнем: дальше ползком придется, — Николай сел, сдвигая пилотку на затылок. Десантники остановились на краю пшеничного поля. Все молчали, и он спросил: — Чего приуныли?

— Тьма какая…

— Ночь темней — автоматчик сильней, — спокойно сказал Николай.

Он очень хорошо понимал, что чувствовали его бойцы. Когда отойдешь от своих, но еще не сблизишься с врагом, когда время отсчитывается ударами сердца, — в эти напряженные секунды главное — не потерять бодрости духа. В томительном ожидании мозг словно раскален, смотришь вперед до боли в глазницах, слушаешь так, что, кажется, почуешь, как упадет на землю волос. Нервы натянуты. В этот миг хорошо отвлечься хоть какой-нибудь пустяковой шуткой.

— Вот когда я в кавалерии служил… — начал кто-то.