Я тебя никогда не прощу - [4]

До прихода Нютки оставался примерно час. Я подумал, куда бы девать это время. Братья попросили включить мультик. Ни один детский канал, конечно, не работал. Но мне повезло: на одном из каналов показывали аниме. Я усадил близнецов поудобнее, пусть смотрят «Мой сосед Тоторо». Сам улёгся рядом и не заметил, как уснул.

– Остолопы! Идиоты! Кретины!

Нютка ругалась вдохновенно, со страстью. Всю душу вкладывала. Я особо на неё не реагировал, лежал и смотрел, как она носится между коробками, собирая что-то с пола. Смотрел сквозь ресницы. Ну её! Увидит, что я проснулся, прицепится. Я не боялся, конечно, просто лень было с ней собачиться.

Близнецы сидели притихшие. Мультфильм они давно досмотрели и теперь лепили из пластилина. То есть, лепили до того, как Нютка пришла и разоралась.

Бусы они у неё рассыпали. Чёрные бусы, лежали в прихожей на тумбочке. А нечего разбрасывать где попало! Надо же соображать, что дети в доме. Они у нас ещё сравнительно безвредные. Другие вообще бы дом вверх дном перевернули. Хотя у нас и так всё вверх дном.

Приглядевшись, я увидел, чем занимались Стёпка с Пашкой, и понял, зачем им понадобились эти клятые бусы. Братья налепили разных размеров Тоторо и Котобусов, а чёрные шарики-бусины – это, конечно, сусуватари, пугливые пушистики, которые живут в заброшенных каминах.

Очень подходящий братья выбрали материал, потому что бусины у сестры не глянцевые, а как раз такие, как надо, пушистые. Но Нютке не понять, она не любитель фильмов Миядзаки и вообще японской анимации.

– Ну почему! Почему! – стенала сестрица. – Ничего нельзя оставить без присмотра! Как на вокзале! Даже хуже! Никакого уважения к чужой собственности и чужому личному пространству!

Я хмыкнул. Нютка моментально появилась в дверном проёме.

– Проснулся наконец! Не можешь за детьми присмотреть, как надо! Они у тебя весь дом спалят, а ты так и будешь дрыхнуть!

Я со вздохом поднялся. Куда деваться.

– С пробуждением! – язвительно произнесла Нютка.

– Полегче, систер! Я, между прочим, тоже из школы пришёл. И у меня был тяжёлый день.

– Это у тебя тяжёлый? Это у меня тяжёлый! У меня все дни тяжёлые! Тебе бы такие дни, как у меня! Да ты в своей школе не учишься совсем! Спишь на уроках, а приходишь домой, тоже спишь!

Я закрыл глаза и представил, как Нютка вращается в неоновом колесе. Есть такой цирковой номер, очень зрелищный: человек упирается ногами-руками в колесо и начинает всячески вращаться. Вот Нютка вращалась, вращалась, и выходило очень красиво, она была похожа на витрувианского человека, вписанного в круг, только с развевающимися волосами, ну и фигура у неё потоньше. Я прямо любовался, как это она красиво вращается…

– Ты меня бесишь! Бесишь!

Нютка лупила кулаком по моему плечу. Больно, между прочим: кулачки у неё маленькие, но твёрдые.

Я встал, потирая плечо:

– Чего ты вскипела, систер? Дети ни при чём. И я ни при чём. И бусы твои доброго слова не стоят. Признайся лучше, что тебя просто раздражают эти дурацкие коробки.

После этих слов я ожидал, что Нютка запустит в меня чем-нибудь. Но она резко развернулась и зашагала в кухню.

Я подмигнул братьям и двинулся за ней.

Нютка стояла у стола и резала хлеб. На плите что-то варилось – видимо, сестра поставила кастрюлю на огонь ещё до того, как начала ругаться.

В углу кухни завалился набок пакет с продуктами. Пахло сосисками.

– Люблю свою сестру!

Я ухватил отрезанную горбушку и откусил большой кусок. Хлеб был свежим и вкусным.

Нютка фыркнула.

– Кастрюлю с огня сними, – скомандовала она. – И воду слить не забудь.

Я приоткрыл крышку.

– Pasta!

В кастрюле бурлили макароны. Воду я слил, заправил макароны оливковым маслом.

Стёпка с Пашкой уже явились на вкусные запахи и теперь смирно сидели за столом.

– Руки помыли? – рявкнула Нютка.

Братьев моментально сдуло.

Вообще-то Нютка молодец. Не дала нам умереть голодной смертью. Свои деньги, между прочим, на еду потратила. Да, у неё есть свои деньги, она уже сейчас зарабатывает, как может: копирайтинг, переводы какие-то. О будущем думает.

От родителей мы денег не получаем. Мама у нас принципиальный противник карманных денег, а папа – принципиальный сторонник мамы.

Нам выдают ровно на школьный обед и на проезд туда-обратно. Поэтому мои карманы всегда пусты. Я бы тоже хотел как-то поправить свое финансовое положение. Но я ничего толком не умею.

Нютка разложила еду по тарелкам, и мы бодро загремели ложками и вилками. Жизнь медленно наполнялась красками.

Кстати, о красках. За окном совсем стемнело.

– Не знаешь, где parents ? – обратился я к Нютке.

Сестра дёрнула плечом:

– Даже не интересно!

– Не спросишь, что за загиб у папаши?

– Это меня интересует ещё меньше! – отчеканила Нютка.

Дверь хлопнула.

– Эгей! — послышался голос отца.

Нютка грохнула свою тарелку в раковину. Она уже покончила с ужином.

Отец появился в дверях. Радостный такой.

– Я тут немножко подсуетился… А мамы дома нет? О, ужин на столе! Анночка, какая ты умница!

Нютка мрачно посмотрела на него, ничего не сказала и удалилась в свою комнату.

Отец уселся на её место.

– Я тут немножко… потратился. Денег в доме нет. Но это временно. Ты мне веришь, Тим?