Я стройнее тебя! - [3]

— Это для ее же блага, милая.

— Что именно? — Бетц так сильно хлопнула ладонью по столу, что подскочили мисочки. Обезжиренное молоко расплескалось по столу, оставляя кляксы. — Что вы с ней сделали?

— Не беспокойтесь, — сказал папа. — Она в хороших руках.

Дэнни бросил на него жесткий, тяжелый взгляд.

— Это в чьих же?

Мама не ответила. Глаза ее были светлы, в них читались пустота и грусть.

— У нас не было выбора.

Дэнни вцепился пальцами маме в запястье, так что она вскрикнула.

— И что вы сделали?

На этот вопрос она тоже не стала отвечать. Только добавила тем же унылым тоном, будто пытаясь успокоить:

— Не волнуйтесь, с ней все в порядке.

— Что, мама? Что?

Наступила неприятная тишина. Наконец папа откашлялся.

— Ладно. Она уехала.

— Уехала!

Мамин голос немного дрогнул.

— Нельзя же ей было оставаться в том состоянии, в котором она находилась.

— А она нам нравилась и такой.

Папа бросил сердитый взгляд.

— Бетци, у вашей сестры были большие неприятности.

Мама вздохнула, как девчонка.

— Что бы случилось, если бы люди об этом узнали?

— О чем узнали?

— О ее затруднении. — Мама многозначительно глянула на Бетц. — Ты же понимаешь.

Папа сказал:

— Только ради всего святого, не надо об этом кричать на всех углах. Если кто-нибудь спросит, то скажите, что она уехала по программе для старшеклассников за границу.

— Или что она в спортивном лагере.

— Во Франции.

— Да, вот именно. Во Франции.

Дэнни покраснел и сорвался.

— Что за дерьмо!

Мама сказала:

— Следи за выражениями!

Папа сказал:

— Еще одно слово…

— Да пошли вы к черту!

— Довольно! Идите в свою комнату!

Конечно, они туда не пошли. Они направились в развлекательный центр. Сначала в развлекательный центр, а в воскресенье — в кино, и там смотрели один фильм за другим, с самого первого и до полуночи, потому что все выходные в доме царило молчание, которое родители не собирались нарушать. Видя, что вернулись близнецы, мама и папа уходили в дальние комнаты, поскольку, как спокойно пояснила мама, все эти разговоры кончаются вопросами и криком, а они это больше терпеть не намерены.

В понедельник Дэнни и Бетц пошли в школу, а сразу после уроков вернулись домой, потому что с Энни что-то случилось, и пока они не выяснят, что, им просто тяжело будет смотреть в глаза друзьям.

Бетц избегала даже Дэйва Бермана, его красивых глаз и обаятельной улыбки, а когда он наконец догнал ее после геометрии, она наплела ему какую-то ерунду. Франция. Господи, да неужто она и вправду сказала ему, что Энни уехала во Францию? Кажется, она говорила что-то про штат Нью-Йорк, и даже добавила, что поездка эта продлится всего одну неделю, но от волнения у нее в голове была полная неразбериха, поэтому она точно не помнила, что там нагородила. Каждый день они с Дэнни ходили в школу и обратно, и больше ничего не делали. Понурые, они болтались по дому, и им было стыдно и неловко, как будто Энни пропала вовсе не по вине родителей, а из-за них. Так они впустую потратили целую неделю, и за это время во всех коридорах, в каждом уголке кухни в доме Аберкромби успели накопиться целые горы вопросов, ответов на которые не было. Эти вопросы следовали за близнецами по пятам, росли, как комок шерсти в брюхе у зверя, пока не заполнили все комнаты.

Предки уклонялись от ответа. За грехи, которых они не называли или которые нельзя выразить словами, Энни отправили куда-то далеко, а почему, мама с папой не хотят говорить. И куда. Пока родители были на работе, близнецы порылись в их столах, просмотрели все содержимое их компьютеров, а вечером, за ужином, Бетц и Дэнни попытались выведать у предков правду, но мама молчала, а папа прятался за мрачной и непроницаемой ухмылкой.

В четверг Бетц прошептала:

— Это ужасно. Что будем делать?

Крутой братец Дэнни криво улыбался.

— Думаю, будем ее искать.

— И откуда начнем?

Дэнни глубоко вздохнул.

Бетц скорчила грустную гримасу.

— О чем и я.

У них установился отвратительный распорядок дня. Проснуться и волноваться. Потом школа. Вернуться домой, беспокоиться до тех пор, пока не наступит время ложиться спать. Лечь в кровать и опять переживать, пока наконец не уснешь.

Шесть дней. Целых шесть дней, а в итоге? Ничего. До сегодняшнего дня.

По пятницам уроки в старших классах заканчиваются рано, поскольку все идут на бодибилдинг или готовятся к конкурсу красоты. Бетц всегда прогуливала эти занятия, и днем, когда близнецы вернулись домой, они обнаружили в почтовом ящике какую-то измятую бумажку. Дэнни вытащил ее. Вначале они подумали, что это рекламное приложение к газете, но потом Бетц опустилась на колени, прямо на цементе, и расправила листок. Это была записка! Слова, торопливо начириканные поверх газетного текста, были несомненно написаны почерком Энни, но не было ни названия города, ни даты. Неизвестно, кто принес записку, но ее специально доставили в пятницу утром, чтобы близнецы нашли ее раньше, чем мама и папа вернутся с работы.

Бетц указала на листок.

— Смотри!

Все стало совершенно ясно. Они почувствовали себя настоящими дураками. Как это до них раньше не дошло!

«Меня держат у себя Преданные Сестры. Помогите».

Они обменялись взглядами, с помощью которых близнецы умеют понимать друг друга без слов.