Я стройнее тебя! - [109]

Зои кивает.

— Я тебя понимаю.

— Мы оба понимаем, — говорит Дэвлин. — Нам это хорошо известно.

— Само собой, — будто оправдывается Бетти.

— Как и тебе.

— Согласись, Дэвлин, тебе до меня далеко. Ну вот. Экран делится пополам. На одной половине преданные последователи Эрла, сидящие перед телевизорами, видят проповедь Преподобного, потом новую девушку, в слезах произносящую свою исповедь, как это бывает в каждой рекламно-информационной передаче. А что же на другой половине экрана? — она указывает рукой на шкафчик, полный кассет. — Подлинный Эрл Шарпнек, хроника личной жизни крупным планом.

На какое-то мгновение в памяти Дэвлина и Зои всплывает сцена, которую накануне вечером разыгрывал здесь Преподобный Эрл. Слюнявые фразы. Упреки. Оскорбления. Дэвлин с грустью протягивает Бетти руку.

— Тебе не будет тяжело?

Она улыбается и берет его руку, ища поддержки.

— Я пережила вещи и похуже.

— Незачем тебе так унижаться.

— Брось, дело стоит того, правда? Нужно любыми способами дать людям понять. Когда они увидят, каков он на самом деле…

Дэвлин поднимает голову.

— Он будет уничтожен.

— Надеюсь. — Бетти смотрит на него со свирепой ухмылкой. — Они затравят его, как зверя, сотрут с лица земли.

— Из-за одной только передачи? — спрашивает Зои.

— Поверьте, этим мы его уничтожим. Подумайте. Каким он вам представлялся тогда, когда вы купились на его таинственный образ. И во что вам это обошлось. Что вы потеряли. Теперь посмотрите на меня. Вспомните, как он обращался со мной вечером.

Лицо Дэвлина искажается.

— Безобразно.

— Это еще цветочки по сравнению с тем, что хранится у Ноа. Мы собирали материалы несколько месяцев. Пусть бедные приверженцы, глупые и доверчивые, столько страдавшие и выложившие такие дикие суммы, пусть они увидят, как великий и могучий Преподобный барахтается со мной в постели, как свинья в грязи.

— Просто отвратительно.

— И как раз тогда, когда он завершит свою речь, восхваляющую безгрешную жизнь в Послежирии, и произносит последнюю фразу: «Теперь вы, те, кто уверовал, позвоните по этим телефонам в студию и дайте обет», — все эти жалкие простофили у телевизоров увидят своего святого и непорочного вождя на другой половинке экрана таким, какой он есть на самом деле. Когда он дойдет до заключительной ноты, самой высокой и священной, им покажут его настоящее лицо. Они узнают, как Эрл Шарпнек опускается на четвереньки и умоляет меня, как пес.

Зои поднимает руку: хватит.

— Не надо нам больше рассказывать.

— Нет, надо. — Бетти не собирается молчать. — Слышали, сегодня вечером подвозили тяжелую технику? Это грузовая платформа с огромным экраном. Допустим, Эрл прервет прямую трансляцию, если Ноа не сможет остановить его. Но я очень надеюсь, что Ноа все удастся. Но есть же и те, кто будет смотреть шоу здесь? Все последователи, стажеры, его ангелы и прочие, так? Все, кто здесь соберется, увидят это шоу на гигантском экране, который никому не удастся отключить. Так что ждите и не волнуйтесь. Если я не могу сделать так, чтобы он принадлежал мне одной, то уж расправиться с ним я смогу наверняка.

И тут Дэвлин неожиданно слышит звук, который его пугает.

Это смеется Бетти.

— Самое интересное Ноа держит в фургоне, на DVD. Там все уже подготовлено к показу.

Гэвин Патеноде отодвинул засов, приоткрыл дверь кузова и выглянул наружу. Все изменилось. Еще совсем недавно на съемочной площадке и вокруг платформы с большим телеэкраном никого не было, а теперь кругом так и сновал технический персонал и ангелы в блестящих тренировочных костюмах. Кожа у них натерта маслом, волосы уложены и сияют. Сюда уже привели эрлеток, которые теперь наносят макияж, а ангелы-стажеры отряхивают ворсинки с их серебристых костюмов из парчовой ткани с люрексом. Маленькая площадка перед хлевом заполнена людьми, которые готовятся к грандиозному шоу. Путь для побега отрезан.

Стоя позади него, Келли спрашивает:

— Что там происходит?

Гэвин жестом останавливает стоящих у себя за спиной.

— Тише.

Марг Аберкромби вытягивает руки в стороны, как регулировщица на перекрестке, и отгоняет девочек назад, вглубь кузова:

— Ш-ш-ш.

Гэвин шепчет:

— Подождите немного. В программе первого дня съемки были назначены на десять утра, но кое-кто самый главный всех обманул. Все вот-вот начнется.

Марг тихо спрашивает:

— Что мы будем делать?

— Еще точно не знаю. — Сейчас, когда Гэвин и его подопечные оказались все равно что заперты в кузове, ему нужно все обдумать и разобраться в мотивах, которыми руководствуется Преподобный Эрл. Не отведена ли ему, Гэвину, роль козла отпущения, которого Преподобный выдаст на растерзание, если будут разоблачены «Решения»? Сейчас поздно над этим размышлять. Стоя у приоткрытой двери, Гэвин через щелочку наблюдает, как все еще сильнее засуетились: на передвижной сцене установили освещение. Органист и хор уже на своих местах. Луч прожектора метнулся туда-сюда, а потом остановился на сверкающем блестками пьедестале, больше всего напоминающем тумбу для цирковых слонов. На плечах у телевизионщиков подпрыгивают, как обезьянки, цифровые камеры, часть камер установлена на треногах у основания трапа, поданного к выходу из кузова. Внизу расположились старшие архангелы, которые держат наготове трубы. Огромный экран прикрепили над входом в хлев под таким углом, что обитатели Сильфании смогут смотреть на него с расстояния нескольких миль.