Я стану Алиеной - [52]

— Меня сейчас это не интересует, — сказала Селия. — Сейчас важно только одно — мы уже на землях, которые раньше называли Заклятыми.

— Но Заклятие снято! Можно идти свободно!

— Так, — отчужденно согласилась она. — Можно свободно идти куда угодно. И появилась надежда найти то, что я ищу. Я бы и без надежды искала, но вот… она появилась… — Она подбросила топлива в костер, который совсем в этом не нуждался, точно стремясь этим действием оттянуть следующие слова. — Оливер, я должна поговорить с тобой.

— А мы разве не говорим?

— Оставь пока шутки. Потом пошутишь, если захочешь. Я с самого начала не хотела, чтобы ты ехал со мной. Но ты сумел настоять на своем… черт, ты всегда это умеешь… и я согласилась. Но теперь, когда я знаю, что Сломанный мост существует, что он не просто мне примерещился и его не выдумал Найтли, я поняла, что дальше так продолжаться не может. Ты должен уйти.

— Нет, — очень тихо произнес он.

— Черт! — взорвалась она, приподнялась, сжав кулаки. — Ты думаешь, я ничего не вижу? Думаешь, я совсем бесчувственная? Но если я сейчас… позволю себе… — Она сглотнула. — От этого будет только хуже. Если я не выдержу — а я могу не выдержать — и откажусь от своей цели, я возненавижу тебя… и себя… и до конца жизни буду презирать себя за предательство. Но если не откажусь — тогда хуже придется тебе. Ведь я ничего не знаю об Алиене! Если мы будем вместе, а потом я изменюсь… превращусь в другую женщину, которая, возможно, и знать тебя не захочет, — каково тебе будет? Не думал? А я вот думала. Поэтому, пока еще есть возможность вернуться, пока ты еще не погиб со мной окончательно, я прошу тебя — а я никогда никого ни о чем не просила — уходи. Возвращайся в Эрденон, к себе на Юг, куда-нибудь. Оставь меня.

Он все так же тихо и ровно, без выражения, сказал:

— А я с самого начала говорил, что везде последую за тобой. И повторю: куда ты ни направишься, на небо или в ад, — я последую за тобой. Кем или чем ты ни станешь — я последую за тобой.

— Дурак! — тонко, как-то по-детски выкрикнула она и свесила голову.

Он не смотрел ей в лицо, дабы она не прочла в его глазах дикую, оскорбительную радость. Не важно, что она сказала, — он услышал то, что хотел услышать, и узнал то, что хотел узнать.

И надеялся.

Хотя всегда убеждал себя в обратном.

Когда-то он плакал от отчаяния, поняв, что его любовь не была такой уж чистой, как он предполагал. Теперь он понял, что она не была и такой бескорыстной. Но это его вовсе не огорчило.

Но, конечно, вырвавшееся у нее косвенное признание Оливеру даром не прошло. Селия просто источала злобу, огрызаясь на него при каждом случае и без оного. И ей удалось добиться того, что он снова начал чувствовать себя как провинившийся ребенок, зависимый от нее во всем. Хотя он прекрасно сознавал, что к этому нет никаких оснований. Но то сознание, а сердце упорно отказывалось с ним соглашаться. Он снова стал пытаться смягчить ее гнев, придумать рациональное объяснение своему присутствию здесь. Она не обращала внимания, смотрела по сторонам. Впрочем, у нее были извинения, пытался оправдать ее Оливер, она озабочена пропитанием для них обоих. Конечно, можно было обойтись кашей, сваренной из прихваченной в Кархиддине крупы, но… и тут же новый прилив стыда, которого в Кархиддине он не чувствовал, хотя именно там укрепилось ныне терзавшее его обстоятельство — охота стала обязанностью Селии, хотя это исключительно мужское занятие. Но в Кархиддине у него имелось извинение — ему связывал руки старик. Здесь же других обязанностей не было, и Селия вновь напоминала ему, умудрившись не произнести ни слова, насколько он бесполезен, никчемен и жалок. Если бы им хотя бы попалась какая-нибудь крупная дичина — Селия ведь еще в замке говорила о чем-то подобном, — он бы мог доказать, что на что-то годится. Но ни кабанов, ни медведей, которые могли обитать и, наверное, обитали в этом лесу, им не встретилось. Селия стреляла птицу, которой здесь было немало. А у него и стрелять было не из чего. Правда, воспоминание о замке потянуло за собой другое, которое, возможно, могло помочь.

— Селия, — сказал он, глядя на взъерошенный затылок, — ты помнишь, что сказал Хьюг? Мы найдем то, что ищем, потому что нас двое. Мы уже говорили об этом. Здесь принято ходить по двое. И если я буду с тобой, у тебя больше шансов…

Селия молчала, то ли из упрямства, то ли просто обдумывая его слова. Но даже если она признала в них логику, то виду не подала. Точнее, вид у нее стал еще мрачнее.

На привале, после молчаливой трапезы, он сделал очередную безнадежную попытку, задав вопрос, который его не слишком волновал, но в тот миг пришел ему в голову:

— И как это она имени такого сподобилась — Алиена?

Селия вдруг ответила, причем безо всяких злостных выпадов:

— Может, ее на самом деле звали Алиенора. Имя самое обычное. Алиена же — просто сокращение. Я не думаю, чтоб это было прозвище.

Ему тоже было легче так думать. А еще лучше, если Алиена, коли она когда-нибудь существовала, навсегда умерла и погребена, и если существует сейчас, то лишь в сознании Селии. Однако она обязана была в этом убедиться сама. И поэтому им придется искать этот проклятый мост.