Я спасу тебя от бури - [51]

– Да.

– Это помогло бы?

Она покачала головой.

– Нет, но это могло бы облегчить тебе душу.

– Крайне сомнительно.

– Как она оказалась в клинике?

– Боже, они действительно рассказали тебе обо всем, не так ли?

– Они много болтали.

– После этого она около недели приезжала к нашему дому, накачанная психотропными средствами, и произносила безумные речи. Я запер дверь, не разговаривал с ней, не разрешал ей видеться с Броди и получил защитное предписание, которое запрещало ей приближаться к нашему дому. Потом я сделал то, о чем раньше и подумать не мог.

– Что?

– Подал на развод. Через несколько дней я принес документы в ее квартиру, чтобы она их подписала. Дверь была приоткрыта, и я вошел. Она лежала на полу в ванной, бледно-голубого цвета, а рядом валялась пустая баночка из-под таблеток. Я отвез ее в больницу, где ей промыли желудок. Когда она пришла в себя и обрела способность связно думать, мы применили закон Бейкера[34]. Наручники были мерой предосторожности, но я считал, что наибольшую опасность она представляет для себя самой. С тех пор она с небольшими перерывами находится на программах детоксикации.

– Когда она выйдет на этот раз?

– Меньше чем через месяц.

– А что потом?

– Понятия не имею.

– Но для тебя это важно?

– Разумеется. Она мать моего сына и женщина, с которой я прожил двенадцать лет. У меня с ней было… много общего. Больше, чем с любым другим человеком. Но, с другой стороны, каким-то непонятным образом, мне совершенно все равно.

Она не смотрела на меня.

– Говорят, сегодня ты направил те документы в суд.

Я лишь покачал головой.

– Люблю этот маленький городок.

Она кивнула.

– Слухи расходятся очень быстро. Сегодня секретарша твоего юриста зашла в салон после того, как побывала в суде.

– Вот тебе и политика конфиденциальности.

Сэм рассмеялась.

– Она не упоминала никаких имен, но все понимали, о ком идет речь. – Она покачала головой. – Эти женщины и впрямь считают тебя особенным.

– Ну конечно, я особенный.

– Как Броди переносит все это?

– Страдает. В основном молчит.

– Он замечательный парнишка. Очень внимателен к Хоуп и присматривает за ней в школе. Он сидел с ней за ланчем и не поленился отыскать ее в кафетерии. – Она искоса взглянула на меня. – Настоящий защитник.

– Это все ДНК Стилов. – Я швырнул очередной плоский камешек. – Он – это лучшие стороны его родителей в невинной и полной надежд одиннадцатилетней упаковке.

Сэм опустила пальцы ног в воду, послав легкую рябь. Несколько минут мы оба молчали. Когда Сэм заговорила, ее голос звучал очень мягко, почти робко:

– Джорджия сказала, что заплатит мне в пятницу. С этими деньгами плюс чаевые я надеюсь вскоре расплатиться с тобой.

– Можно не торопиться.

– Похоже, деньги тебе не помешают.

– В данном случае особой разницы не будет.

Она колебалась, выбирая слова:

– Эта городская квартира… она сдается?

– Нет.

– Ты приберегаешь ее для жены, когда она?..

– Нет. Я не имел в виду, что ты не можешь снять эту квартиру. Ты можешь, просто… она не моя. Квартира принадлежит одной женщине в городе, которая сдает ее мне бесплатно.

– Это та самая женщина, которую твой отец…

– Ты действительно услышала всю историю целиком, верно?

– Это заняло большую часть дня.

– Сегодня я сходил туда и немного прибрался. Ты можешь переехать туда в любое время, когда будет удобно. Я просто не знал, как сказать об этом. Не хотел, чтобы ты подумала, будто я выставляю тебя из своего дома. Это хорошая квартира – меблированная, с полностью укомплектованной кухней и приличной ванной. Я говорю «квартира», но на самом деле это хороший дом. Чистый, просторный, с верандой и качелями. Кабельное телевидение и телевизор с плоским экраном. Если бы он не был построен над гаражом, его можно было бы назвать отдельным домом. Ты сможешь ходить на работу и отводить Хоуп в школу. Все совсем рядом.

Сэм наклонилась ближе, прижалась лицом к моей щеке и поцеловала. Ее поцелуй был теплым, мягким и ошеломительным. Она прикоснулась к моему лицу.

– Спасибо тебе.

– Ну… – когда я краснею, то могу сравниться со свеклой, – …всегда пожалуйста.

Она прижала ладонь к моей щеке, немного придвинулась и снова поцеловала – на этот раз в уголок рта.

– Спасибо за все.

За время подъемов и спадов в наших отношениях с Энди и даже после эпизода с врачом я ни разу не изменил ей. Даже не думал об этом. Но этот второй поцелуй разбередил во мне что-то, чему я не мог дать точного определения. Я ничего не сказал, и это было хорошо, потому что все равно не смог бы выдавить ни слова.

Сэм сидела рядом со мной и покачивалась взад-вперед, обхватив руками колени.

– Ты когда-нибудь изменял своей жене?

Я уставился на нее.

– Спокойной ночи, леди!

– Что?

– Ты не ходишь вокруг до около, когда дело доходит до жестких вопросов, не так ли?

– Мне не хватает терпения для игр.

– Это я уже понял.

– Ну, так что? Я серьезно.

– Нет. Я никогда не изменял ей.

– Даже в воображении?

– У меня неплохое воображение, но я не позволяю себе заходить слишком далеко.

– А как насчет меня?

– Что насчет тебя?

– Ты видел меня в своем воображении?

Я рассмеялся.

– Забавно, но, если дело касается тебя, я никогда не нуждался в особом воображении. Между той кабиной грузовика на автостоянке и стоянкой у «Риц-Карлтон» я повидал достаточно.