Я спасу тебя от бури - [53]

– Ты не шутишь?

– Ничуть. Он здесь уже пятнадцать лет. Проезжает мимо меня и делает вид, что мы незнакомы. То же самое происходит в ресторане. Он полагает, что мы больше не знаем друг друга. Но мы знакомы. – Я достал бумажник и развернул его неподписанное признание. – Думаю, однажды я приду в его церковь, положу это перед ним и спрошу, помнит ли он маленького чернокожего мальчика на качелях. Потому что я должен это сделать. Мне пришлось вынуть леденец у него изо рта и закрыть ему глаза.

Сэм устремила взгляд через ветровое стекло.

– Достаточно для тихого маленького городка. – Она помедлила. – Но что ты можешь поделать? Прошло много времени, и хотя твое слово высоко ценят, у него есть свое слово. Кроме того, ты теперь в отставке.

– Когда кто-то напоминает, что я отошел от дел, я думаю о Фрэнке Хеймере.

– О ком?

– О капитане Фрэнке Хеймере. Отставной полицейский, имевший блестящую карьеру в «ревущие двадцатые». Он поддерживал закон и порядок там, где их не было и в помине. Семнадцать раз был ранен, четырежды оставлен, будучи принят за мертвого. Он был цепким человеком и если что-то начинал, то уже не отставал от дела.

– Я уже чувствую приближение развязки.

– Губернатор пригласил его к себе и предложил возглавить полицейский отряд по захвату первейших врагов общества, которыми слыли Бонни и Клайд. Фрэнк несколько месяцев охотился за ними. Загонял их в ловушку. Он никогда не сдавался. Тысячи полицейских по всей стране разыскивали эту парочку, но он был единственным, кто нашел их. Он устроил засаду. Он поджидал их с автоматическими винтовками Браунинга и перехватил их на пустынной сельской дороге, когда они были одни. В Клайде засело больше пятидесяти пуль, когда его вытащили из автомобиля. На долю Бонни пришлось около тридцати. – Я покачал в воздухе указательным пальцем. – Нельзя недооценивать рейнджеров, даже если они находятся в отставке. То, что мы не получаем жалованья, еще не означает, что нас сняли с дежурства.

– Кажется, я начинаю понимать.

Я привез Сэм в городскую квартиру и устроил экскурсию. Две спальни, кухня, рабочий кабинет.

– Принимая во внимание, что у Энди был безграничный счет в банке, здесь неплохая обстановка.

– Да уж.

– Она не скупилась на расходы. Обе комнаты полностью меблированы, на кухне есть все, что может понадобиться. Телевизор высокой четкости, поэтому футбольные матчи выглядят так, как будто ты участвуешь в них, а ванная похожа на картинку из модного журнала.

Она прошла в ванную.

– Ну и здоровенное корыто!

– Энди всегда любила принимать ванну. Она отмокала там, пока пальцы ног не превращались в изюмины, потом сливала воду, наполняла заново и ложилась обратно.

Сэм провела пальцем по бортику ванны.

– Мне нравится.

Я подошел к холодильнику.

– «Питерсонс» – наш основной продуктовый магазин. У меня там есть счет, который она, слава богу, не опустошила, потому что еда не входит в число ее пристрастий. Я позвонил Джону, владельцу магазина, и сказал ему, что для начала ты можешь брать все необходимое. Только нужно представиться, когда войдешь туда.

У Сэм на лице появилось то самое выражение, которое наводило на мысль, что я ставлю ее в неловкое положение своей щедростью. Я попытался сделать вид, что не замечаю этого.

– Ты внимательно следишь за своими счетами, не так ли?

– В каком смысле?

– В смысле баланса между дебиторским счетом и кредиторской задолженностью.

Она кивнула и пожала плечами.

– Не знаю, как поступать иначе.

– Это хорошая привычка, отличающая честных людей.

Она отвела взгляд в сторону.

– Я не всегда бываю честной.

– В общем, тебе нужно обустроиться здесь. Купить продукты. Почувствовать себя как дома. Телефон работает; номер написан на бумажке с внутренней стороны трубки. Скоростной набор работает для вызова моего мобильного телефона. Ключи висят на стене. Мне пришлось продать «хонду» Энди для оплаты ее терапии, но внизу стоит старый «форд», тоже совсем неплохой. Он принадлежит вдове, но она не может управлять автомобилем из-за сильной катаракты, поэтому я время от времени подвожу ее в разные места. В машине нет кондиционера, но, – я улыбнулся, – если ты будешь ехать достаточно быстро с опущенными окнами, то не заметишь никакой разницы.

Иногда я туговато соображаю, но все же я не болван. Я понимал, что не просто оставляю ее здесь для обустройства в новой квартире. Я привез ее сюда, поэтому волей-неволей нес ответственность за нее. Это дошло до меня еще в Новом Орлеане. Если ты кого-то защитил, то неизбежно остается эмоциональная связь; это происходит и с защитником, и с подзащитным. Такую связь можно разорвать только целенаправленным решением. Я много раз так поступал и никогда не жалел об этом, но данный случай по какой-то не вполне понятной причине был особенным. Мне приходилось защищать людей, находившихся в не менее отчаянном положении, чем Сэм и Хоуп, поэтому их нужда в помощи не представляла проблемы. Дело было в чем-то еще, и я боялся этого.

Сэм угадала мои мысли по выражению моего лица.

– Давай отправляйся по своим делам. Я большая девочка.

– Ты уверена?

Она усмехнулась и провела ладонями по животу.

– У меня есть растяжки, и я их заслужила. Так что да, я большая девочка.