Я – снайпер. В боях за Севастополь и Одессу - [29]

Будучи в весьма сумрачном расположении духа, я вышла из дома во двор, чтобы проверить, как готовятся мои солдаты к нападению противника. Двое бойцов возились с бронетранспортером «Малакса», первоначально – изящным французским изделием «Renault UE». Они пытались его завести, но мотор молчал. Ефрейтор Седых доложил мне, что в гусеничном прицепе найдены ценные вещи. Кроме двух бочек бензина и ящика, набитого какими-то запчастями, там обнаружен брезентовый сверток с новеньким, в заводской смазке немецким пулеметом «MG-34». К нему прилагались два запасных ствола, асбестовая рукавица, предназначенная для смены их в бою, станок-тренога и коробки с патронными лентами.

Это было просто замечательно!

Обращаться с трофейным оружием все мы давно научились. Пулемет заметно усиливал огневую мощь вверенного мне подразделения, и мы с Седых стали прикидывать, где лучше устроить для него позицию. Федор предлагал вырыть глубокий окоп на склоне возвышенности, откуда открывался вид на долину и дорогу. Я согласилась с его предложением.

Кроме пулемета, бензина и запчастей, в прицепе находилось три мешка: с крупой, мукой и сахаром. Солдаты вопросительно посмотрели на меня. Вроде бы продукты полезные, но что мы можем с ними сделать, не имея даже котелков? Я решила отдать находку хозяйке хутора. Серафима Никаноровна сперва не поверила в такую нашу щедрость. Но взамен я попросила ее приготовить для бойцов горячий обед.

Мы с Федором двинулись по покатому склону, заросшему мелколесьем. Действительно, вся долина и дорога, пересекающая ее, просматривались отлично. С левой стороны к дороге прилегала небольшая рощица, справа – несколько холмов. За холмами кое-где виднелись крыши домов деревни Татарка.

Осторожно шагая по иссохшей осенней траве, мы приблизились к первому окопу. Солдаты выбрали место для него правильно. У них за спиной оказался бугорок с разросшимися кустами шиповника. Солнце освещало его сбоку, отчего на землю ложилась густая тень. Она маскировала и окоп, и бойцов, сидящих в нем. Окоп уже достигал метровой глубины, но я приказала рыть дальше, до полутора метров, и затем укрепить его бруствер камнями, чтобы стрелять стоя и с упора. От окопа отходила траншея, не столь глубокая и предназначенная для отхода стрелков (ползком по земле) на другую позицию. Устроить здесь настоящий боевой рубеж со многими огневыми точками и ходами сообщения не представлялось возможным – мы не знали, каким временем располагаем, и торопились сделать хоть что-то, похожее на пехотные укрепления.

После полудня, выставив часовых, мы – по приглашению хозяйки – вернулись в дом. Обед она приготовила и стол накрыла, можно сказать, по-праздничному: с бутылью мутной деревенской браги, с тарелками и гранеными стаканами, с закуской в виде квашеной капусты и малосольных огурцов. Не только пища, но сама сервировка и присутствие всей семьи Кабаченко согрели сердца фронтовиков. Ведь в боях и походах мы часто вспоминали о домашнем уюте с тоской.

Румыны в атаку не пошли, и тот день закончился тихо, мирно, славно.

Следующие двое суток мы на хуторе держали под прицелом дорогу и нанесли урон неприятелю: остановили два армейских грузовика, ударив бронебойными пулями по их колесам, огнем трофейного пулемета загнали высадившуюся из них пехоту в рощицу, затем из «снайперок» расстреляли три мотоцикла с колясками. В конце концов, на дороге появились румынские танки – «LTvz.35» чешского производства. Не все их, оказывается, сожгли защитники Одессы, которые умело забрасывали эти боевые машины «коктейлями Молотова». Танки открыли огонь из пушек по склону возвышенности с нашими окопами. Впрочем, метким он не был, так как снайперы хорошо замаскировались. Но воевать с танками, не имея гранат и тех же «коктейлей Молотова», невозможно. Они прошли мимо нас, и дальше, уже у самой Татарки, с ними разделалась наша полковая артиллерия…

Ожесточенные боевые действия развернулись у деревни немного позже: 9,10, 11,12, 13 октября 1941 года. Они проходили с переменным успехом. Румынам то удавалось потеснить нас, то отважные советские бойцы снова бросались вперед и выбивали вражеских солдат из окраинных деревенских домов. Участником тех боев стал наш неугомонный комсорг Яша Васьковский, о чем он и написал в своих мемуарах:

«9 октября первый батальон “разинцев” выбивал врага из пригородного селения Татарка. Противник сопротивлялся, но рукопашный бой решил дело в нашу пользу. Остатки выбитых из Татарки подразделений начали отходить к Болгарским хуторам, однако путь им мы уже отрезали, и 60 вражеских солдат подняли руки. А между Татаркой и Сухим Лиманом оказался окруженным в этот день 33-й пехотный полк румын. Два часа продолжались яростные схватки, атаки и контратаки. 1300 человек оставил противник на поле боя убитыми и ранеными, 200 солдат сдались в плен. Мы захватили полковое знамя, оперативные документы и печать, много вооружения…»[11] К этому можно добавить, что успехи моих однополчан на данном направлении во многом предопределила работа дивизиона гвардейских минометов капитана Небоженко. Румыны не выдерживали ракетного обстрела и отходили.