Я слышу тишину - [14]

   Должно быть, опять звонила его бывшая жена. А может, Ярдли доставал своими вопросами. Но теперь наконец-то между нами не стояло теней прошлого. В эту ночь Джонатан принадлежал только мне.

   Я повернулась к нему и провела рукой по его лицу. В ответ тот закрыл глаза и прижался щекой к моим пальцам, словно пытаясь не упустить ни единого прикосновения.

   - Что вам нравится? - спросила я. - Я сделаю все, что вы захотите.

   Его ресницы разомкнулись.

   - Все, что угодно? - недоверчиво сказал он. - А чего вы сами хотите?

   Я осторожно поцеловала его в уголок рта. В эту секунду я нисколько не сомневалась в своем ответе.

   - Вас.

   Джонатан вздрогнул, словно от удара. С его губ сорвался короткий стон, как будто своим ответом я сделала ему больно.

   - Вы доверяете мне? - уточнил он. - Уверены?

   Я в жизни ни в чем не была так уверена. Именно это я ему и сказала. В ответ он запечатлел на моих губах легкий целомудренный поцелуй.

   - Дайте мне минуту, - попросил Джонатан.

   Едва за ним закрылась дверь комнаты, я опустилась на край кровати и закрыла лицо руками. Голова кружилась -- от вина и волнения, а сердце стучало до того быстро, что было трудно дышать. Что он задумал? Почему ушел? Эти вопросы не давали мне покоя. Но прежде, чем я начала искать причину в себе, дверь снова открылась. Облегчение, которое я ощутила, было до того велико, что у меня на секунду потемнело в глазах. Значит, моя мысль о том, что Джонатан счел меня слишком странной и сбежал, была глупой и преждевременной.

   Он доверчиво улыбнулся мне. В руке у него были острые портновские ножницы.

   - Скажите, вам дорого ваше платье? - спросил Джонатан.

   13

   Не дыша, я следила за его приближением. Платье, которое обтягивало меня словно вторая кожа, не имело для меня особой ценности: оно великолепно сидело, однако его стоимость была слишком незначительна, чтобы я волновалась об его сохранности.

   - Вы испуганы? - голос Джонатана был точно шелк. - Я не сделаю вам больно, - он наклонился к самому моему уху, - если, конечно, вы сами не попросите.

   Страх, мелькнувший в моем сознании, улетучился. И как я только могла заподозрить его в чем-то дурном?

   - Я не боюсь, - призналась я. - Что вы хотите делать?

   Он хмыкнул, точно озорной мальчишка.

   - Мне кажется, в этом платье вам трудно дышать, - заметил он. - Я заметил еще за ужином.

   Я улыбнулась в ответ.

   - В этом вы виноваты, а не платье.

   Джонатан поцеловал меня в висок.

   - Хотите наказать меня?

   - Нет.

   - Но кто-то должен быть виноват. Или что-то.

   С этими словами он подцепил широкую бретельку моего платья и щелкнул ножницами.

   - Не думаю, что это платье вам нужно, - Джонатан поддел узкий подол, и я ощутила прикосновение металла к коже. Повинуясь его движению, холод змеей поднялся до бедра. - Мой долг -- освободить вас, - ножницы скользнули по талии и снова щелкнули. Свободная рука Джонатана коснулась моей груди, и я едва сдержалась, чтобы не податься ему навстречу. Быстро поцеловав меня в шею, он резанул ткань на другом плече, и платье распалось на половинки. Прерывисто вздохнув, он властно развернул меня лицом к себе и внимательно осмотрел мою фигуру. - Боже, вы прекрасны, - сообщил Джонатан о результатах осмотра. - Но мне нужно видеть больше. - С этими словами он провел холодными ножницами по моей груди. - Вы не возражаете?

   Я с трудом могла бы возразить. То, что он делал, рушило все мои представления о любовном свидании. В этом было что-то извращенное, но невероятно, необычно волнующее.

   Ножницы снова раскрылись, блеснув в ярком свете люстры. На этот раз их жертвой стали бретельки моего лифчика. Чашечки все еще держались на месте, и Джонатан щелкнул ножницами между ними, а потом потянул растерзанную ткань вниз. Опустившись на колени, он обвел ножницами контур моей груди. Потом взглянул на меня.

   - Вам нравится то, что я делаю? - поинтересовался он. - Вы не боитесь?

   Мое тело горело так, словно его опустили в кипящую смолу. Прикосновения Джонатана вызывали жар и желание прижаться к нему, чтобы не позволить разорвать контакт.

   - Очень, - выдохнула я.

   Один уголок его рта дрогнул к самодовольной ухмылке.

   - Мне продолжать?

   - Да.

   Ножницы скользнули вниз по моему животу и зацепили ткань трусиков.

   - Я хочу делать с вами ужасные вещи, - признался Джонатан. - Вещи, которым нет оправдания. Но я не думаю, что вы к ним готовы...

   Я схватилась за его плечи, чтобы не упасть; ноги у меня подкашивались.

   - Я готова, - уверила я его. - Готова.

   Не отрывая от меня взгляда, Джонатан опустил ножницы еще ниже. От прикосновения металла между ног я вздрогнула. Зрачки Джонатана расширились и, казалось, заполнили место радужной оболочки: теперь его глаза были черными-черными.

   Ножницы скользнули назад, а затем вперед.

   - Вы точно хотите этого?

   Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

   Ножницы щелкнули. Я ожидала боли, однако Джонатан разрезал лишь ткань -- аккуратно и точно, не глядя, словно делал это не в первый раз. Скорее всего, так оно и было.

   Еще один щелчок - и из одежды на мне остались лишь чулки вместе с поясом, туфли на высоких каблуках и перчатки. Отстранившись, Джонатан с жадностью рассмотрел меня - каждый сантиметр открытой его взору кожи.