Я, Шерлок Холмс, и мой грандиозный провал - [35]

— Я, право, не знаю, как быть, миледи. Это так необычно… А впрочем, почему бы и нет? Мне нечего бояться.

— Тогда присядьте сюда, мистер Стоун.

Я с трудом сел на краешек предложенного кресла и поставил палку рядом.

Мисс Лайджест встала со стула и посмотрела на меня, едва сдерживая улыбку:

— Будьте так любезны, доктор, засеките время. А вам, мистер Стоун, остается только ждать: возможно, через минуту вы станете богаче на полсоверена.

Она неторопливо отставила свой стул в сторону и стала аккуратно складывать большие книги друг на друга. Скоро на полу образовалась солидная стопка приблизительно в полтора фута высотой. Мисс Лайджест критически взглянула на нее и добавила еще один большой том, а потом быстро взобралась на стопку ногами.

Мы с Уотсоном изумленно проследили за тем, как она встала на цыпочки и изо всех сил потянулась вверх за какой-то небольшой тетрадкой на верхней полке.

Неожиданно стопка зашаталась, и две книги выскользнули из ее середины… Мисс Лайджест испуганно вскрикнула и взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие, но тщетно… Мы с Уотсоном успели подхватить ее за локти почти у самого пола.

— Вы целы, мисс Лайджест? — спросили мы почти одновременно.

— Что-нибудь ушибли?

Мисс Лайджест, сидя на стопке книг, посмотрела на наши встревоженные лица, а потом остановила взгляд на мне и широко улыбнулась:

— Вы должны мне полсоверена, мистер Холмс, — напрасно вы забыли там свою палку!

Я действительно сам не заметил, как вскочил, выпрямился в свой полный рост и заговорил естественным голосом.

Уотсон продолжал изумленно переводить взгляд с одного из нас на другого, а потом взял меня за плечи и вгляделся в мое лицо.

— Холмс! Боже мой, Холмс! Клянусь чем угодно, это вы! — воскликнул он.

— Я ведь говорила вам, доктор, что он уже здесь, а вы мне не поверили, — заметила мисс Лайджест, продолжая весело улыбаться.

— Не могу поверить, мисс Лайджест, что вам удалось узнать его сразу! Это невероятно! Я видел его в самых разных амплуа, но те случаи, когда я узнал его в гриме, можно по пальцам пересчитать!

Его искреннее удивление моим внезапным появлением доставляло мне удовольствие, поэтому я не стал сразу что-либо объяснять, а помог мисс Лайджест встать.

Она села в кресло, и на меня все еще был обращен ее удивительный взгляд, полный завораживающего спокойного внимания. Я сел в кресло напротив, взял со стола бумажную салфетку и начал вытирать лицо.

— Вы были великолепны, мистер Холмс, — сказала мисс Лайджест, — у вас ярко выраженный актерский дар. Неужели вам никогда не говорили, что, выбрав свою профессию, вы лишили нашу родину замечательного мастера сцены?

Я рассмеялся:

— Услышать это от вас мне особенно приятно, — ответил я, — но вместе с тем, вы, мисс Лайджест, основательно подорвали мои представления о себе как об актере!

— Почему?

— Я считал себя неузнаваемым, а вы без всяких видимых трудностей узнали меня, как только я вошел!

— Что правда, то правда, мистер Холмс, но ваших талантов это не sl`ker. Однако мне кажется, что вы хотели именно проверить меня!

— Мне действительно это было интересно, — кивнул я, — мой грим удался, да и вообще получился замечательный типаж. Согласитесь, было бы жаль просто скинуть весь этот наряд, вымыть лицо и так и не проверить все это на тех, кто хорошо меня знает!

Она засмеялась:

— Да, было бы несказанно жаль, если бы вы лишили нас такого спектакля. Знаете, в последнее время я испытывала самые разнообразные эмоции, но я давно перестала чему-либо удивляться, а вы только что вернули мне эту способность. Спасибо вам за это, мистер Холмс, вы меня на самом деле поразили.

— Вы меня тоже, мисс Лайджест, — ответил я.

Мы, одновременно оставив смех, серьезно посмотрели друг на друга. Мой взгляд выражал восхищение и признательность за полученный урок, но что я прочел в ее глазах! Глубокие, темно-синие, всегда обладавшие холодным блеском, они теперь наполнились каким-то особенным теплым светом. И, хотя мне нравилось обычное выражение ее лица, придававшее ее красоте еще больший блеск, я теперь вдруг ощутил всю прелесть этого по-настоящему мягкого и внимательного взгляда.

— Но зачем вам понадобился весь этот маскарад, Холмс? — голос Уотсона заставил меня вернуться к реальности.

— Я решил, что не помешает прогуляться по окрестностям в другом обличье, и надеялся что-нибудь узнать у тех, кто не стал бы откровенничать с мистером Шерлоком Холмсом.

— И вы что-то узнали?

— Ничего такого, о чем бы стоило говорить сейчас.

Уотсон понимающе кивнул:

— А как вы узнали Холмса, мисс Лайджест? — обратился он к ней. — Что такого не укрылось от вас, что для меня было совершенно незаметным?

— И в самом деле, — добавил я, — вам придется объясниться, мисс Лайджест.

Она с улыбкой подала мне новую бумажную салфетку, когда заметила, что старую я скомкал и бросил на стол:

— Все вышло как-то само собой, — сказала она, — я просто узнала вас, вот и все. Хотя, по правде говоря, были кое-какие детали, которые вас в какой-то мере выдавали. Взгляните, например, на свои руки, мистер Холмс: вряд ли у мистера Стоуна, который не гнушается самой черной работой, они были бы такими… Ну, а еще вы не смогли избавиться от вашего особого блеска в глазах. Этот азарт, уже достаточно мне знакомый, нельзя было ни с чем спутать.