Я русский - [36]
Посмеяться, потихонечку распаляясь.
Я даже одного достать успел.
Дождался, пока он вытянется на выпаде, и – достал.
Не так много.
Но все равно приятно.
Завалить они нас успели.
И даже немного попинали.
Так, самую малость.
Особенно неприятно по лицу получать, когда уже положили, а закрыться не успел.
Хорошо еще отвернуться получилось, уже в процессе, а то б точно нос прямо в мозг вошел. Или, в лучшем случае, плоским стал, как у сифилитика.
А так – только пару зубов потом выплюнул.
Сбоку.
Ну, и еще по голове разок неплохо попали.
В такой ситуации, как ее ни закрывай – все равно получишь, даже если против тебя клоуны из детсада стоят.
Эти были – явно не клоуны.
Знали свое дело, мать их так.
И любили.
Так что в голову прилетело неплохо.
И по ребрам…
…А потом завыли сирены полицейских машин, и – только тени метнулись в разные стороны.
Захочешь – не догонишь.
Да еще в таком лабиринте…
…Подполз к фонарному столбу, выплюнул лишние зубы, уперся в тумбу спиной, принял с трудом сидячее положение.
Больно-то, блин, как, думаю.
Щупаю рожу – походу, один сплошной синяк.
И во рту кровь вперемешку с зубами.
Сплюнул кое-как, а все одно солено.
Потрогал бока – нет, ребра, вроде, не сломаны.
Уже хорошо.
Крепко, думаю, нам досталось сегодня.
Но могло быть и круче.
Если б менты вовремя не подъехали.
Бритишей пасли, что ли?
Наверное.
Или кто из местных позвонил…
…Гляжу – чечен тоже потихоньку шевелиться начал, встать даже пытается.
Это ты напрасно, усмехаюсь.
Лучше посидеть, пока звон в башке не уляжется.
Но он все-таки встал.
Доковылял кое-как до «моего» столба, рядом уселся.
– Это кто был? – шевелит разбитыми в мясо, вывернутыми губами.
Мои, думаю, не лучше.
Да еще Злату обидел…
– Англичане. У нас с ними война. То мы их положим, то – как сегодня. Но для полиции они – арабы местные, договорились? Ограбить пытались. Иначе будет – не по нашим понятиям, извини. Сигарету хочешь?
– Не откажусь, – вздыхает.
Вставляю ему в разбитые губы фильтр, прикуриваем.
Тут и полиция подъезжает.
Первой из их машины Злата выпрыгивает.
И бегом ко мне.
Даже быстрее, чем убегала после пощечины.
Вот, значит, как…
…Я прикрываю глаза.
Молодец, девочка.
Как же мне стыдно, что пришлось тебя ударить. И как хорошо, что ты все поняла и мне не придется с тобой объясняться.
Повезло, думаю.
Даже не сейчас.
А еще тогда, в Праге…
Глава 23
Все-таки менты во всех странах мира, сцуко, одинаковы.
Для начала они попытались нас арестовать, а когда поняли, что арестовывать не за что, – жутко обиделись.
Мне их даже жалко стало слегонца.
Дети, чистые дети.
Хорошо, хоть умыться в участке разрешили.
И – переодеться, потому как ехать в отель с нашими багрово-фиолетовыми лицами, да еще в драной окровавленной одежде – значит нарушить элементарные правила приличия.
Пришлось Злате узнать наши размеры и метнуться на такси до ближайшего магазинчика…
…Альвей долго смотрел на мою порванную в клочья футболку с надписью «Я русский».
– Не переживай, – говорю, – у меня еще такая в запасе имеется.
Он – хмыкает.
Потом долго о чем-то думает.
Наблюдать за мыслительным процессом на в мясо раскуроченной чеченской таблице – прикольно, врать не буду.
– А может, – спрашивает, – и мне такую подгонишь? Так, чисто по-пацански. Из солидарности. Сам же говоришь, что для местных мы все – русские.
Молчу.
Думаю.
Чечену – футболку «Я русский»?!
Ни хрена ж себе!
О-бал-деть…
– Да не вопрос, – говорю. – Подгоню, конечно. Как ты говоришь, чисто по-пацански. Только условие поставлю, уж не обижайся. Ты пообещаешь, что не только по Марселю или там по Москве, скажем, в ней рассекать станешь. Но и по своему родному Гудермесу пару раз пройдешься.
Теперь – он молчит.
Тоже думает.
– Это, пожалуй, будет непросто, – соглашается.
Я киваю.
Достаю из кармана сигареты, угощаю его, прикуриваем.
– Вот, – говорю, – в том-то и дело. Но если решишься, футболка тебя будет ждать. А пока – нас не футболка, нас Злата на улице ожидает. На такси. Так что давай, собирайся, поедем в гостиницу. А то мне выпить, чувствую, срочно требуется. Колотит, блин, всего, на фиг.
– Поехали, – соглашается.
Добиваю по-быстрому окурок, натягиваю свежекупленный джемпер.
Он, гляжу, тоже поторапливается.
Но как-то не очень уверенно.
– А почему у твоей девчонки такое странное имя? – спрашивает.
– Во-первых, – сообщаю, – не «девчонки», а невесты – почувствуй разницу. А во-вторых – нормальное имя. Она у меня чешка, понимаешь? Такая вот загогулина получается…
– Кто-кто?! – удивляется.
– Чешка, – продолжаю терпеливо. – Гражданка Республики Чехия. Из стольного города Праги, представь себе. Так получилось.
Он только удивленно башкой мотает.
– Вот как, – тянет. – А я уж подумал… У нас «чехами» федералы чеченцев звали.
– Знаю, – хмыкаю. – Газеты не только читать, но и писать в них, представь себе, доводилось. И в Чечню в командировки летал когда-то. Не как солдат, как журналист, разумеется. Но она – именно чешка. В Праге осенью познакомились. А весной – свадьба будет. Приезжай, кстати, если время выкроишь.
– Приеду, – кивает задумчиво. – У нас, когда кровь вместе проливают, к этому серьезно относятся. Даже если так, как сегодня. Но все равно, как-то странно у вас получается. Осенью познакомились, весной – свадьба. Быстро. А еще говорят, что чехи русских не любят.
В этой книге известный писатель Дмитрий Лекух («Мы к вам приедем», «Я русский», «Башни и сады Вавилона», «Игра слов», «Враг демократии» и др.) предстает в новой роли.То, что он скромно называет «лирикой», на самом деле — размышления о жизни и смерти, о любви и разлуке, о дружбе и предательстве. То есть о том, о чем в какой-то момент задумывается каждый из нас. Вернее, должен задумываться, чтобы сказать себе, как один из ее героев: «Неправильно живем…».
Первый российский роман об околофутболе.Дмитрий Лекух, «русский Дуги Бримсон», бизнесмен и футбольный болельщик с более чем 10-летним стажем, написал роман о «Спартаке», топ-боях, золотых выездах и любви к Лондону.Главный герой, молодой оболтус, решает сделать карьеру в фанатских кругах. Вслед за ним читатель проникает в самую суть современного футбольного мира, а параллельно следит за взрослением неопытного парня.Будущий бестселлер также продолжает традицию романов, написанных преуспевшими бизнесменами – непрофессиональными писателями (Арсен Ревазов, Сергей Минаев).
Столичный журналист-телевизионщик Глеб Ларин отправляется в черноморский городок, чтобы снять документальный фильм. Там его ждут люди, которые, не занимая никаких постов, на самом деле рулят городом. Но, освоившись в обстановке, Ларин вдруг попадает в руки бандитов…
Красные проиграли гражданскую войну, в Германии пришли к власти коммунисты, а Гитлер прославился как художник-модернист. Так ли уж меняется мир от перемены мест слагаемых? – спрашивает нас Дмитрий Лекух. Его эксперимент в жанре «альтернативная история» – это умный, точный и хлесткий текст и, как всегда, неповторимый стиль.…Полковнику Никите Ворчакову поручили расследовать убийство крупного военного чина, которого расстреляли вместе с целым взводом охраны. Это не просто дерзкое преступление, это вызов безопасности могущественной Российской Империи и лично ее Великому вождю – Валентину Петровичу Катаеву.Книга вошла в лонг-лист премии «Национальный бестселлер».
Новая книга Дмитрия Лекуха («Мы к вам приедем», «Ангел за правым плечом», «Хардкор белого меньшинства») – стоит особняком. Откровенно и по-мужски просто автор рассказывает (ибо ему действительно есть о чем рассказать) о лирической юности с поэтическими вечерами, вином, девицами. О футбольных драмах, войне и буднях. О людях, наконец. И, да, – в этой книге есть жизнь. А жизнь – она почти как роман.
Второй роман Лекуха, в котором действуют те же герои, что и в «мы к вам приедем...», «хулиганы» из «спартаковской основы» – Гарри, Мажор, Али, и т.д., но это уже не совсем фанатская история. Повзрослевший Дэн, герой-рассказчик и первого и второго романа – уже вполне состоявшийся лидер, готовый в трудную минуту встать рядом со старшими.Трудная минута не заставляет себя ждать. Накануне важной фанатской стычки, жена Али, экс-лидера хулиганского моба, попадает во время нелегальной стритрейсерской гонки в аварию.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
Абрам Рабкин. Вниз по Шоссейной. Нева, 1997, № 8На страницах повести «Вниз по Шоссейной» (сегодня это улица Бахарова) А. Рабкин воскресил ушедший в небытие мир довоенного Бобруйска. Он приглашает вернутся «туда, на Шоссейную, где старая липа, и сад, и двери открываются с легким надтреснутым звоном, похожим на удар старинных часов. Туда, где лопухи и лиловые вспышки колючек, и Годкин шьёт модные дамские пальто, а его красавицы дочери собираются на танцы. Чудесная улица, эта Шоссейная, и душа моя, измученная нахлынувшей болью, вновь и вновь припадает к ней.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
«Юность разбойника», повесть словацкого писателя Людо Ондрейова, — одно из классических произведений чехословацкой литературы. Повесть, вышедшая около 30 лет назад, до сих пор пользуется неизменной любовью и переведена на многие языки. Маленький герой повести Ергуш Лапин — сын «разбойника», словацкого крестьянина, скрывавшегося в горах и боровшегося против произвола и несправедливости. Чуткий, отзывчивый, очень правдивый мальчик, Ергуш, так же как и его отец, болезненно реагирует на всяческую несправедливость.У Ергуша Лапина впечатлительная поэтическая душа.