Я русский - [34]
Не это тебя интересует.
Ой, не это.
Наконец, решается.
– Вы – фашисты?! – выпаливает, грозно играя желваками.
И – показывает на наши майки.
Н-да, думаю…
Как же у вас у всех в мозгу-то насрано…
– Здесь где-то написано, – тыкаю себя пальцем в грудь, – что мы фашисты?! Здесь написано, что мы – русские. Чем гордимся, прикинь? Так что, если есть что предъявлять – предъявляй. Только сначала учти, что для местных ты – тоже русский. Независимо от твоей настоящей национальности.
Он задумывается.
Молчит, нижнюю губу зубами покусывает.
Потом коротко кивает.
И – уходит.
Они что-то там горячо обсуждают, все втроем, за своим угловым, у выходящего на залитую огнями старую вечернюю марсельскую площадь красивого витринного окна столиком.
Нам по фигу.
Мы слишком устали.
Поэтому молча хлопаем по паре порций местного кальвадоса и отправляемся по номерам.
Утром, попив за завтраком кофейку, решили сгонять на кораблике на остров замка Иф, где мотал в свое время срок тот самый Эдмон Дантес, который стал графом Монте-Кристо.
Делать-то все равно особенно нечего.
Игра – только завтра.
Кораблик, кстати, так и назывался.
«Эдмон Дантес».
И никакой тебе, сцуко, фантазии…
…Ну, что сказать – ничего особенного.
Остров как остров.
Торчит из моря скала, украшенная средневековой тюрягой.
Если только тюрьма, пусть даже средневековая, может быть украшением.
Не люблю я подобного рода заведения.
А так – красиво, конечно.
Особенно если погода хорошая.
А с погодой нам в тот раз повезло.
Прокатились, короче.
Полазили по светло-песчаного цвета стенам, пофотографировались, позагорали под ласковым зимним средиземноморским солнышком в шезлонгах, живописно расставленных прямо у крепостных стен.
Потом Злата предложила залезть на самый верх, где было оборудовано что-то вроде смотровой площадки.
Забрались.
Стоим, море разглядываем.
Красиво.
– Слушай, – неожиданно спрашивает Злата, – я все тот разговор ваш никак забыть не могу. О гибели европейской культуры. Вы и вправду так думаете?
Закуриваю.
– Не только мы, – снова вздыхаю. – Был такой прекрасный европейский философ. Освальд Шпенглер. Так он первый том своего «Заката Европы» аж в восемнадцатом году прошлого столетия опубликовал, если мне склероз, конечно, не изменяет.
– Я что-то о нем слышала, – кутается в легкое пальто моя девочка.
Наверху – довольно прохладно.
– Только слышала? – удивляюсь. – Странно. Он – один из величайших мыслителей той самой Европы, о которой мы только что разговаривали.
– Ну, – зябко поводит плечами, – он у нас в университете не считается актуальным, поэтому в основных курсах его не изучают; только на факультативных, а я на него не записывалась.
– Слушай, – гляжу на нее заинтересованно, – а Достоевского у вас изучают? Или, скажем, Бердяева?
Она поднимает на меня удивленные глаза.
– Достоевского изучают на славистике, а книгу Бердяева про коммунизм и большевизм – еще и на политологии, в основном курсе.
– Погоди, погоди, – удивляюсь. – Только «Истоки и смысл русского коммунизма»? Но это же самая примитивная его работа.
– Не знаю, – снова пожимает плечами. – О других нам не рассказывали. И хорошо, потому что он очень скучно пишет.
Я вздыхаю, отворачиваюсь, отщелкиваю окурок и долго смотрю, как он летит вниз вдоль крепостной стены.
Урны в замке, как и вообще во Франции, – отсутствуют начисто.
Французы боятся терактов.
И, чтобы их избежать, делают две вещи – убирают мусорные урны и лижут жопы арабам и прочим исламистам.
В результате на улицах их городов скапливается совершенно нереальное количество мусора: и обычного, и генетического.
Нормальная дурь, думаю.
– Что? Хочешь сказать, нас неправильно учат?
Я поворачиваюсь к ней лицом, облокачиваюсь на парапет.
Прохладный ветер приятно раздувает волосы на затылке.
– Вас очень правильно учат, моя принцесса, – кривлюсь. – Очень. Чтобы вы радовались жизни. Как овечки на лугу – бе-е-е, бе-е-е. Зачем забивать вам голову тем, что еще в начале прошлого века некий Освальд Шпенглер положил конец так называемой «прогрессистской исторической школе», убедительно доказав, что развитие любой цивилизации – конечно? И что это так же глупо отрицать, как смертность человека? Не предположил, заметь. Доказал. Почти математически. Но это вам ни к чему. Это нужно знать только профессиональным историкам. И то только потому, что профессионально заниматься исторической наукой, не изучая Шпенглера, просто невозможно. А вам достаточно верить в прогресс, гуманизм и неминуемое торжество либеральной, прости господи, демократии.
Она внимательно смотрит мне в глаза, поправляет взъерошенную ветерком легкую золотистую челку.
– Ты очень злой, Дан, – говорит наконец. – И тебя непросто любить. Очень непросто. Но я буду стараться, правда. Потому что мне больше никто не интересен.
– Я не злой, – прикуриваю, прикрыв огонек зажигалки полой легкой кожаной куртки. – Я не злой, Злата. Я русский. Есть такая порода, которую в русской литературе называют по традиции «достоевские мальчики». По имени писателя, величие которого признают и у вас. Но преподают только на факультетах славистики…
…Она меня обнимает, мы целуемся и бежим вниз – к парням.
Там тепло, солнечно, и Али уже пускает по кругу свою неизменную флягу, на этот раз – с кальвадосом.
В этой книге известный писатель Дмитрий Лекух («Мы к вам приедем», «Я русский», «Башни и сады Вавилона», «Игра слов», «Враг демократии» и др.) предстает в новой роли.То, что он скромно называет «лирикой», на самом деле — размышления о жизни и смерти, о любви и разлуке, о дружбе и предательстве. То есть о том, о чем в какой-то момент задумывается каждый из нас. Вернее, должен задумываться, чтобы сказать себе, как один из ее героев: «Неправильно живем…».
Первый российский роман об околофутболе.Дмитрий Лекух, «русский Дуги Бримсон», бизнесмен и футбольный болельщик с более чем 10-летним стажем, написал роман о «Спартаке», топ-боях, золотых выездах и любви к Лондону.Главный герой, молодой оболтус, решает сделать карьеру в фанатских кругах. Вслед за ним читатель проникает в самую суть современного футбольного мира, а параллельно следит за взрослением неопытного парня.Будущий бестселлер также продолжает традицию романов, написанных преуспевшими бизнесменами – непрофессиональными писателями (Арсен Ревазов, Сергей Минаев).
Столичный журналист-телевизионщик Глеб Ларин отправляется в черноморский городок, чтобы снять документальный фильм. Там его ждут люди, которые, не занимая никаких постов, на самом деле рулят городом. Но, освоившись в обстановке, Ларин вдруг попадает в руки бандитов…
Красные проиграли гражданскую войну, в Германии пришли к власти коммунисты, а Гитлер прославился как художник-модернист. Так ли уж меняется мир от перемены мест слагаемых? – спрашивает нас Дмитрий Лекух. Его эксперимент в жанре «альтернативная история» – это умный, точный и хлесткий текст и, как всегда, неповторимый стиль.…Полковнику Никите Ворчакову поручили расследовать убийство крупного военного чина, которого расстреляли вместе с целым взводом охраны. Это не просто дерзкое преступление, это вызов безопасности могущественной Российской Империи и лично ее Великому вождю – Валентину Петровичу Катаеву.Книга вошла в лонг-лист премии «Национальный бестселлер».
Новая книга Дмитрия Лекуха («Мы к вам приедем», «Ангел за правым плечом», «Хардкор белого меньшинства») – стоит особняком. Откровенно и по-мужски просто автор рассказывает (ибо ему действительно есть о чем рассказать) о лирической юности с поэтическими вечерами, вином, девицами. О футбольных драмах, войне и буднях. О людях, наконец. И, да, – в этой книге есть жизнь. А жизнь – она почти как роман.
Второй роман Лекуха, в котором действуют те же герои, что и в «мы к вам приедем...», «хулиганы» из «спартаковской основы» – Гарри, Мажор, Али, и т.д., но это уже не совсем фанатская история. Повзрослевший Дэн, герой-рассказчик и первого и второго романа – уже вполне состоявшийся лидер, готовый в трудную минуту встать рядом со старшими.Трудная минута не заставляет себя ждать. Накануне важной фанатской стычки, жена Али, экс-лидера хулиганского моба, попадает во время нелегальной стритрейсерской гонки в аварию.
Сборник «Поговорим о странностях любви» отмечен особенностью повествовательной манеры, которую условно можно назвать лирическим юмором. Это помогает писателю и его героям даже при столкновении с самыми трудными жизненными ситуациями, вплоть до драматических, привносить в них пафос жизнеутверждения, душевную теплоту.
Герой романа «Искусство воскрешения» (2010) — Доминго Сарате Вега, более известный как Христос из Эльки, — «народный святой», проповедник и мистик, один из самых загадочных чилийцев XX века. Провидение приводит его на захудалый прииск Вошка, где обитает легендарная благочестивая блудница Магалена Меркадо. Гротескная и нежная история их отношений, протекающая в сюрреалистичных пейзажах пампы, подобна, по словам критика, первому чуду Христа — «превращению селитры чилийской пустыни в чистое золото слова». Эрнан Ривера Летельер (род.
Если в двух словах, то «желание исчезнуть» — это то, как я понимаю войну.
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.
Эта книга о жизни, о том, с чем мы сталкиваемся каждый день. Лаконичные рассказы о радостях и печалях, встречах и расставаниях, любви и ненависти, дружбе и предательстве, вере и неверии, безрассудстве и расчетливости, жизни и смерти. Каждый рассказ заставит читателя задуматься и сделать вывод. Рассказы не имеют ограничения по возрасту.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.