Я просто хотел, чтобы всё было хорошо - [57]

— Андреич, так ты не расскажешь, что в NN было? — спросил я.

— Да ничего, — начал рассказ Андреич, — приехал, пошел сразу на завод, там про ситуацию уже все в курсе были, город маленький, слухи ползут быстро, так что препятствовать увольнению никто не стал, отработок в две недели тоже не просили, уволили, пообещали отпускные накинуть, коллектив-то у нас хороший, по крайней мере до мастера точно, что в руководстве — кто его знает.

— Да ты от вопроса-то не увиливай, с женой что? — уточнил Блум.

— Сначала пошел к теще, думал, что она там будет с детьми, думал, что ей стыдно у меня жить, прихожу, нет ее, — продолжал Андреич. — Теща меня со слезами встречает, я аж опешил, никогда ко мне хорошо не относилась, а тут началось — прости ее, дуру глупую, не со зла она. И все в таком духе, я даже подумал — бывают ли хотя бы какие-то другие отмазки в таких ситуациях?

— Ага, полнолуние, — пошутил я.

— Или еще можно пытаться все валить на того, кому изменил, — предположил Блум.

— Откуда такие познания? — уточнил я.

— Ну так я жил все это время, хаахх, — усмехнулся Блум.

— Тогда объясняй, — потребовал Андреич.

— Представь, изменил ты девушке, потом она об этом узнала, ссоры, скандалы, — рассказал Блум, — она порывается уйти, а ты ей спокойно заявляешь, что это она во всем виновата, и начинаешь перечислять — секс у нас с тобой нерегулярный, так? Так, говорит она. Ты когда последний раз интересовалась, как у меня дела на работе? А ты знаешь, что меня понизили? Нет, говорит она, ты не говорил. Так в чем вопрос тогда? Ты понимаешь, что это уже не отношения, а какие-то соседи, которые едва познакомились и только на лестничной клетке здороваются?

— А почему тогда просто не прекратить? Сказать — я от тебя ухожу, — предложил я.

— Да, хороший вопрос, почему? — спросил Андреич.

— Потому что это твой дом, а ее тебе уже просто жалко, некуда ей идти или ты мямля, такое тоже бывает, не можешь прямо говорить такие вещи, — ответил Блум.

— Свинство какое-то, — сказал я.

— Не свинство, а рядовые ситуации, семья, отношения — это работа, но работа в удовольствие, то есть как бы серьезное хобби, если можно так сказать, — расшифровал Андреич.

— Вышивание? — уточнил я.

— Вышивание! — подтвердил Блум.

— Продолжаю! — сказал Андреич.

— Жги!

— Я матери сразу сказал, дочурка ваша может на все четыре стороны лететь, мне такая жена не нужна, — продолжил свой рассказ Андреич. — Но мать запричитала, говорит, а как же кровинушка твоя, у вас же детки, твои детки, зачем семью рушить? Ну погуляла, ты тоже сходи погуляй, она тебе и слова не скажет. «Наталья Владимировна, — говорю ей, — я вам не девочка легкого поведения, чтобы куда-то бегать, если не у вас, то дома что ль она?» «Да, тебя ждет, волнуется», — говорит теща. Я пошел домой, дети гуляли на заднем дворе, жена на меня молча посмотрела и продолжила пол подметать. Я ей — ну что, не скажешь даже ничего? А она — а что говорить? Сам все знаешь. Я отвечаю — зато ты не все знаешь, у врача я был, так вот, детки-то, оказывается, не мои. Как не твои? На меня хочешь всю семью из-за измены повесить? Не будет такого. Твои это дети. Я ей на пальцах объясняю, что мне врач сказал про группу крови. Так что, говорю, нагуляла ты детишек, сама с ними и мучиться будешь.

— Но разве ты к ним ничего не чувствуешь? Ты же любил их, ты же воспитывал их! Отец не тот, кто зачал, а тот, кто воспитал, — сказала жена.

— Ты эту лапшу будешь другому оленю на голову вываливать, детей мне, конечно, жалко, но они не мои, поэтому скажи им, что я уезжаю в командировку, а потом сама что-нибудь придумывай, первый раз что ли врешь? Ты же в этом умная очень.

— Вот ты какая скотина, говорила мне мама!

— А бл**вать тебе мама, случаем, не говорила? В общем, раз я такой плохой, тебе надо бы съезжать отсюда.

— Как это? С чего бы?

— Напоминаю тебе, дорогая женушка, что дом мой, права на дом есть только у меня, а такую грымзу, как ты, я здесь видеть не особо хочу.

— Да я на тебя в суд подам!

— Будет весело, странная баба, с двумя чужими детьми, рассказывает о том, что ее выгоняют из дома, который ей не принадлежит.

— Но куда же я денусь? У матери-то тесно!

— А это уже твои проблемы, родная, головой надо было думать, а не звездой своей.

— Мне некуда съезжать, не будь сволочью, да и детей пожалей, дай хотя бы пару месяцев, чтоб найти выход из положения, коль простить меня не хочешь.

— Прощать тебя не за что, ты для меня мертвая и похороненная. Пара месяцев у тебя есть, я пока поживу в Твери, отдохну, потом вернусь, может дом продам, так что сильно не рассчитывай на то, что тебе здесь удастся задержаться.

А потом я ушел.

— Ну ты злыдень, конечно! — сказал я.

— А по детям скучать не будешь? — спросил Блум.

— Не поверишь, я когда узнал, что это не мои, будто переключатель сработал, то есть они для меня прямо стали такими, как дети на улице, да, я о них больше знаю, подтирал им задницы, но как будто это была часть моей работы, с которой я уволился и не переживаю по этому поводу, — ответил Андреич.

— Кремень! — похвалил я.

Зашла проводница:

— Чай будете?

Блум ответил:

— Будем, конечно!

— Только не чай, а кружки дайте нам, пожалуйста, — попросил Андреич.