Я пришел к тебе с приветом… - [16]

Если зимнее небо звезда́ми горит

И мечтательно светит луна,

Предо мною твой образ, твой дивный скользит,

Словно ты из лучей создана.

И светла и легка, ты несешься туда…

Я гляжу и молю хоть следов.

И светла и легка – но зато ни следа;

Только грудь обуяет любовь.

И летел бы, летел за красою твоей —

И пускай в небе звезды горят

И быстрей и светлей мириады лучей

На пылинки ночные глядят.

<1843>

«Полуно́чные образы реют…»

Полуно́чные образы реют,

Блещут искрами ярко впотьмах,

Но глаза различить не умеют,

Много ль их на тревожных крылах.

Полуночные образы стонут,

Как больной в утомительном сне,

И всплывают, и стонут, и тонут —

Но о чем это стонут оне?

Полуночные образы воют,

Как духов испугавшийся пес;

То нахлынут, то бездну откроют,

Как волна обнажает утес.

<1843>

«Я долго стоял неподвижно…»

Я долго стоял неподвижно,

В далекие звезды вглядясь, —

Меж теми звездами и мною

Какая-то связь родилась.

Я думал… не помню, что думал;

Я слушал таинственный хор,

И звезды тихонько дрожали,

И звезды люблю я с тех пор…

<1843>

«Шумела полночная вьюга…»

Шумела полночная вьюга

В лесной и глухой стороне.

Мы сели с ней друг подле друга.

Валежник свистал на огне.

И наших двух теней громады

Лежали на красном полу,

А в сердце ни искры отрады,

И нечем прогнать эту мглу!

Березы скрипят за стеною,

Сук ели трещит смоляной…

О друг мой, скажи, что́ с тобою?

Я знаю давно, что́ со мной!

<1842>

«Улыбка томительной скуки…»

Улыбка томительной скуки

Средь общей веселия жажды…

Вы, полные, сладкие звуки, —

Знать, вас не услышать мне дважды!

Зачем же за тающей скрипкой

Так сердце в груди встрепенулось,

Как будто знакомой улыбкой

Минувшее вдруг улыбнулось?

Так томно и грустно-небрежно

В свой мир расцвечённый уносит,

И ластится к сердцу так нежно,

И так умилительно просит?

<1844>

Серенада

Тихо вечер догорает,

        Горы золотя;

Знойный воздух холодает, —

        Спи, мое дитя.

Соловьи давно запели,

        Сумрак возвестя;

Струны робко зазвенели, —

        Спи, мое дитя.

Смотрят ангельские очи,

        Трепетно светя;

Так легко дыханье ночи, —

        Спи, мое дитя.

<1844>

«Тихо ночью на степи…»

Тихо ночью на степи;

Небо ей сказало: спи!

             И курганы спят;

Звезды ж крупные в лучах

Говорят на небесах:

             Вечный – свят, свят, свят!

В небе чутко и светло.

Неподвижное крыло

             За плечом молчит, —

Нет движенья; лишь порой

Бриллиантовой слезой

             Ангел пролетит.

<1847>

«За кормою струйки вьются…»

За кормою струйки вьются,

Мы несемся в челноке,

И далеко раздаются

Звуки «Нормы» по реке.

Млечный Путь глядится в воду —

Светлый праздник светлых лет!

Я веслом прибавил ходу —

И луна бежит вослед.

Струйки вьются, песни льются,

Вторит эхо вдалеке,

И, дробяся, раздаются

Звуки «Нормы» по реке.

<1844>

Фантазия

Мы одни; из сада в стекла окон

Светит месяц… тусклы наши свечи;

Твой душистый, твой послушный локон,

Развиваясь, падает на плечи.

Что ж молчим мы? Или самовластно

Царство тихой, светлой ночи мая?

Иль поет и ярко так и страстно

Соловей, над розой изнывая?

Иль проснулись птички за кустами,

Там, где ветер колыхал их гнезды,

И, дрожа ревнивыми лучами,

Ближе, ближе к нам нисходят звезды?

На суку извилистом и чудном,

Пестрых сказок пышная жилица,

Вся в огне, в сияньи изумрудном,

Над водой качается жар-птица;

Расписные раковины блещут

В переливах чудной позолоты,

До луны жемчужной пеной мещут

И алмазной пылью водометы.

Листья полны светлых насекомых,

Все растет и рвется вон из меры,

Много снов проносится знакомых,

И на сердце много сладкой веры.

Переходят радужные краски,

Раздражая око светом ложным;

Миг еще – и нет волшебной сказки,

И душа опять полна возможным.

Мы одни; из сада в стекла окон

Светит месяц… тусклы наши свечи;

Твой душистый, твой послушный локон,

Развиваясь, падает на плечи.

<1847>

«Недвижные очи, безумные очи…»

Недвижные очи, безумные очи,

Зачем вы средь дня и в часы полуночи

        Так жадно вперяетесь вдаль?

Ужели вы в том потонули минувшем,

Давно и мгновенно пред вами мелькнувшем,

        Которого сердцу так жаль?

Не высмотреть вам, чего нет и что было,

Что сердце, тоскуя, в себе схоронило

        На самое темное дно;

Не вам допросить у случайности жадной,

Куда она скрыла рукой беспощадной,

        Что было так щедро дано!

<1846>

«Весеннее небо глядится…»

Весеннее небо глядится

Сквозь ветви мне в очи случайно,

И тень золотая ложится

На воды блестящего Майна.

Вдали огонек одинокой

Трепещет под сумраком липок;

Исполнена тайны жестокой

Душа замирающих скрипок.

Средь шума толпы неизвестной

Те звуки понятней мне вдвое:

Напомнили силой чудесной

Они мне всё сердцу родное.

Ожившая память несется

К прошедшей тоске и веселью;

То сердце замрет, то проснется

За каждой безумною трелью.

Но быстро волшебной чредою

Промчалась тоскливая тайна,

И месяц бежит полосою

Вдоль вод тихоструйного Майна.

Август 1844

«Как мошки зарею…»

        Как мошки зарею,

Крылатые звуки толпятся;

        С любимой мечтою

Не хочется сердцу расстаться.

        Но цвет вдохновенья

Печален средь буднишних терний;

        Былое стремленье

Далеко, как отблеск вечерний.

        Но память былого

Все крадется в сердце тревожно…

        О, если б без слова

Сказаться душой было можно!

11 августа 1844

«Спи – еще зарею…»

Спи – еще зарею

Холодно и рано;