Я попал в ЛитРПГ-5. Арграгеддон - [7]

— Надо будет поработать над маскировкой, — проворчала суккуба и встала у окна.

Я встал напротив и выглянул наружу. Особняк полз вдоль берега лавового моря, с другой стороны высились растрескавшиеся, похожие на потухшие головни скалы, и всей красоты адского пейзажа разглядеть не удалось. Поход чем-то напоминал путешествие на поезде вдоль океана, но вместо знакомого с детства «тудух-тудух» слышалось дробное шарканье лап, словно в гравий по очереди втыкали чугунные ломы.

И уж чего не ожидал встретить среди безжизненных каменистых земель — так это крохотной хижины у обочины дороги. Разумеется, если относительно ровный и лишь немного заваленный селевыми валунами участок можно назвать дорогой. Хижина была не монолитной, а сложенной из мелких неровных камней, в изобилии разбросанных повсюду. А вместо скрепляющего раствора использовали лаву из моря — причем расплавленные породы до сих пор светились, превращая обычную с виду постройку в нечто совершенно невообразимое.

Краб-паук по ведомой ему одному причине остановился рядом с домиком и опустил «брюхо».

— Деньги, — прислужница протянула невесть откуда взявшиеся перо и клочок пергамента. — Пиши расписку.

— Чем? Чернил нет.

— Каких еще, блин, чернил? Забыл, где находишься?

— А зачем тебе деньги?

— А тебе жалко что ли?

— Нет, — с удивлением пожал плечами. — Просто интересно.

— У тебя точно с памятью беда. Во-первых, как ты собрался расплачиваться с местными демиурговыми монетами? Хочешь, чтобы нас засекли после первой же покупки? Во-вторых, демоны край не любят золото. Пора бы и запомнить.

— И что за валюта у вас в ходу?

— Скоро узнаешь.

Со вздохом проколол большой палец и переписал счет на Хиру, часто макая острый кончик в алую бусинку, а затем вместо подписи поставил в углу документа отпечаток. Девушка спрятала листок под лифчик, воровато огляделась на выходе и выпрыгнула наружу. После чего поспешила к одинокой хижине с таким видом, будто на всех окрестных скалах засели снайперы.

— Вы давно знакомы? — неожиданно спросила Ангиз из-за спины.

— Кажется, целую вечность, — повернулся к собеседнице и сунул большие пальцы за ремень.

— И у вас… — на бледной мордашке не заалело ни пятнышка, а глаза не мигая смотрели на меня — холодные, гипнотизирующие, безжизненные, — все серьезно?

— Надеюсь, да, — вздохнул, покосившись на хибару. Окон у нее не было, и оставалось лишь гадать, что происходит внутри. — А что?

— Просто любопытно. У меня никогда не было отношений. Владыка даже не задумывался, что у взрослых девушек могут быть иные потребности и желания, кроме безропотного выполнения приказов. Впрочем, чего еще ждать от этого чудовища? — ассасин потупила взгляд. — Мы просто оружие. А у оружия не спрашивают, чего оно хочет.

— Ну… теперь-то все иначе, — я неуверенно улыбнулся. — Ты свободна и вольна сама решать свою судьбу.

— Спасибо, — Ангиз съежилась и потерла плечо, вмиг превратившись из опасной гадюки в напуганного котенка. — Все случилось так быстро. До сих пор не верится. Но в одном не сомневайся: помочь в походе — это меньшее, чем я могу тебя отблагодарить. Ты бы… мог просто убить меня, и все же рискнул… Хотя ничем мне не обязан и не имел ни малейшего повода проявлять милосердие. То, что ты сделал… что у тебя все получилось… это… — она слабо улыбнулась, — просто чудо какое-то…

— У меня не так уж много талантов, — я почесал затылок, — но настырности не занимать. Как возьмусь — так не слезу.

— Не верится, что голос в голове пропал, — Ангиз шагнула ближе, и я грешным делом подумал, уж не задумала ли убийца натравить на меня свих змеюк, пока Хира отлучилась. Но нет, ничего такого собеседница не сделала, и, судя по угрюмой тени на челе, не собиралась. — Проклятый ошейник больше не управляет телом. Наверное, я выгляжу, как дурочка. Но тебе не понять, каково это — двигаться, думать и даже дышать по собственной, а не чужой воле.

— И вовсе ты не дурочка, — проворчал, отведя взгляд. — Не наговаривай. И знаешь… что бы ты не делала в прошлом, какое бы зло не творила — отпусти и забудь. Оружие не виновато, что поехавший хозяин пускает его в ход.

— Откуда… — бледное личико расчертили тонкие — что та паутинка — серебристые линии на щеках, — ты знаешь?

— Да у Хиры те же заморочки.

Стоило упомянуть прислужницу, как посреди холла разверзся пентакль, и оттуда выпрыгнула бестия с кипой пожелтевших бумажек в руках.

— О чем болтаете?

— Да так, о всяком. Что это у тебя?

— Векселя на души, — красные глаза алчно блеснули. — Курс — хрень полная, но всяко лучше, чем пустой карман. Тут пятьсот расписок — мелкие и крупные, жалкие и выдающиеся, одиночные и групповые… На первое время хватит, но потом где-нибудь достанем.

— Ты обменяла мое золото на пятьсот душ?..

— Во-первых, — пачки бесследно исчезли за пазухой, — не твое, а наше. Без меня фигушки бы ты столько заработал. Во-вторых, векселя уже давным-давно не привязаны к душевному стандарту, так что не парься — купить за эти бумажки почившего Василиуса или Петруса не получится. Это просто местная валюта. И пора ее тратить, а то я забыла, когда в последний раз ела.

Краб-паук вскарабкался на склон и пополз от берега — через широкую долину, посреди которой некогда взорвался вулкан. Я пытался рассмотреть что-нибудь интересное — хоть какие-нибудь руины, но местность представляла собой растрескавшуюся шестиугольными пластинами поверхность с бурлящими тут да там реками вездесущей лавы.