Я попал в ЛитРПГ-2, или как прокачать суккуба - [3]

— А я ищу Надин. Давай поможешь мне, а потом вместе поищем хвостатую?

— Какую еще Надин?! — от дудоса пакетами все новых и новых данных аж в глазах зарябило.

— Да вот, смотри.

Фокусник достал из-за пазухи свернутый лист. На пожелтевшей бумаге красовался портрет эльфийки углем, которую я в последнюю очередь принял бы за представительницу прекрасного сказочного народа, если бы не торчащие из коротких локонов острые кончики. Если взять всех эльфов из всех произведений масс-медиа, эту самую Надин можно смело величать антиэльфийкой по всем параметрам. Симпатичное, но вполне себе обыкновенное круглое лицо, приплюснутый нос, веснушки от переносицы до тонких кривоватых губ, среднего размера глаза, не имеющие ничего общего с бездонными миндалевидными озерами, щечки, намекающие на легкий переизбыток жировой прослойки (короче, эта «эльфийка» та еще чабби) и обрезанные как попало прямые волосы пониже ушей.

Одним словом — ни разу не канон, к которому мы все привыкли. Но в награду обещали аж сотню золотых, и пусть разделим приз на двоих, все равно получится целое состояние, а деньги в моей ситуации лишними не будут.

— А где она вообще прячется? На другой конец карты чесать — извиняй, времени нет.

— Я выследил ее до болот, — не без гордости заявил фокусник. — Круто сказанул, да? — понизил голос, сунул большой палец за кушак и сделал вид, что поправляет невидимую шляпу воображаемым револьвером. — Выследил до болот. Как следопыт. Знаешь, кем я работаю, детка? Охочусь за головами и сочными задницами. И как видишь, голова уже в сумке.

— Не отвлекайся, — процедил в ответ.

— Да! А болота, считай, в шаге от Берега обглоданных ковчегов. Как раз брел по пригорку — думал искупаться, а то жара и комары доконали. И тут над морем как громыхнуло, как шандарахнуло, аж песок волной пошел! И такая здоровенная горящая звезда как полыхнет — бум! Побежал глянуть, че да как, а тебя чайка ест. Повезло тебе, братан. Зверски повезло.

— Ладно, договорились. Веди на свои болота.

Мы пошли вверх по песчаному склону к зеленой полоске травы, мимо загаженных шпангоутов и под рассерженные вопли в спину. Не отказал себе в удовольствии поднять увесистую щепу и запустить в стаю крылатых людоедов.

— Гребаные чайки. Чтоб вы подавились.

***

Впереди, насколько хватало глаз, простиралась пестрая желто-зеленая равнина под яркой полуденной лазурью, рассеченная надвое могучей рекой. Ближе к морю полноводная артерия распадалась на три «рукава» шагов по сто шириной, и каждый ветвился несчетным множеством тонких ручейков и притоков, образуя заболоченную пойму в тысячи и тысячи акров.

Назвать ее однородной язык не повернется — скорее это архипелаг пестрых клякс твердой земли, окруженных трясинами и топями, поросших камышом, кустами, а кое-где и непроходимым лесом. На самых крупных участках вразнобой торчали округлые хибары из промазанного глиной хвороста, с соломенными крышами и на тонких сваях, напоминавшие не то ульи-переростки, не то избушки на курьих ножках, не то примитивные домики мурлоков.

Между обжитыми «островами» проложили мосты: иногда широкие — телега проедет, но чаще узкие — два человека не разойдутся, но непременно откидные или разборные, чтобы не мешать долбленкам и остроносым каноэ. Едва заметные издали фигурки бродили вдоль берегов по колена в воде, били острогами рыбу, проверяли самодельные верши, копали коренья, собирали морошку или что тут росло на болотах вместо нее. Ни скота, ни домашних животных, ничего, похожего на возделываемые поля или огороды — сплошные охота и собирательство.

— На, прикройся, — Хорват протянул свой плащ. — Капюшон не надевай, от меня не отходи, ни с кем не разговаривай и ни на кого не пялься. Короче, веди себя, как в сельском клубе с кучей гопоты.

Слова о сельском клубе скользнули по сердцу ледяной иглой, но виду не подал — если бы горе решало насущные вопросы, Земля давно превратилась бы в утопию. Поэтому ни единой мысли ради того, на что не можешь повлиять, и полное сосредоточение на том, что реально изменить здесь и сейчас.

— Эльфы теперь гопота? — бровь изогнулась сама собой. — Я был о них другого мнения.

— Да тут черти что, — фокусник почесал живот. — Все шло ровно, пока Гильер не запретил охоту. Мол, истинные эльфы животных не убивают и мяса не едят. Веган, блин, сраный. Но местным новые законы так-то побоку. Голод прикончит быстрее, чем каратели — вот и браконьерят под страхом смерти. Так что не вздумай рыбки попросить или еще чего такого. Камень на шею — и под кочку. Тут живут по принципу «нет свидетелей — нет проблем».

— А эти, кхм, каратели к игрокам как относятся?

— Терпимо, — факир воровато огляделся. — Но лучше лишний раз не пересекаться. И запомни, — Хорват замер и посмотрел на меня без намека на привычную веселость — глазами, поблекшими от нескрываемого страха. Глазами, не раз и не два видевшими зло, о котором даже я мог только догадываться: — Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Что бы они не делали. Какую бы жесть не вытворяли. Не вмешивайся. Понял?

Не дождавшись ответа, хлопнул по плечу и зашагал по скрипучей переправе на островок, где кругом выстроились эльфийские хатки. И если помните «болотное» дополнение для третьего «Фолача», то примерно представляете, какая непередаваемая атмосфера окутала нас со всех сторон. Нет, аборигены не выглядели плодами многовекового кровосмешения, но исхудавшие землистые лица в обрамлении жидких полупрозрачных волос и под дулом пистолета не назвал бы достойными пера Профессора. Тощие, босые, с грязными руками, но при том наряженные в кафтаны и длиннополые туники с богато расшитыми кушаками, будто горстку бродяг прямо с улицы отправили на «Модный приговор».