Я подарю тебе все… - [10]

В Амстердам мы летели экономклассом – Мирошников показал себя человеком бережливым. Впрочем, как мне показалось, бережливость эта была качеством избирательным и распространялась лишь на вещи, которые он считал несущественными.

Тут мне повезло: я получила место у окна. А вот Зайцеву пришлось устроиться с краю. Нельзя сказать, что соседство белокурого самовлюбленного Ковалева было мне так уж приятно, но это, по крайней мере, избавляло меня от неуклюжего и навязчивого преследования Михаила Петровича. Хотя Зайцев, которому наверняка пришлось сегодня подняться очень рано, уже успел притомиться и не проявлял такой жажды общения, как во время перелета в Москву. К тому же стюардесса, к которой он попробовал было обратиться с каким-то вопросом, не понимала по-русски ни слова и лишь любезно улыбалась застывшей улыбкой, словно жизнерадостная кукла, так что Михаил Петрович махнул рукой, поворочался, пристраивая голову на спинке кресла, и, в конце концов, задремал. Что же касается Ковалева, то за всю дорогу он не произнес ни слова, что меня вполне устраивало.

Перед посадкой в Схипхоле он толкнул Зайцева в бок. Тот спросонья завертел крупной головой, пытаясь сообразить, что происходит. Правда, пришел он в себя быстро и даже попытался взять у меня сумку. Плюнув (мысленно), я не стала ему возражать.

Покинув аэропорт Схипхол, мы направились на станцию. До отеля «Парк Плаза Виктория Амстердам» мы добрались очень быстро, на поезде, тем самым маршрутом, который с такой четкостью описал нам Геннадий Владиленович Мирошников.

Глава 2

Роскошный вестибюль отеля с куполообразной крышей походил скорее на холл в театре или крупном музее. Сходство довершали огромная хрустальная люстра под потолком и выложенный мраморной мозаикой пол. Я отметила, что Мирошникову пришлось раскошелиться, и тут же нашла для себя этому объяснение: он слишком дорожил образцами, которые мы должны получить, чтобы поселить нас в какой-нибудь сомнительной забегаловке низкого пошиба. Он не хотел рисковать, а отель «Парк Плаза Виктория Амстердам», с точки зрения его репутации и благополучия, был безупречен. К тому же в номере, как выяснилось, имелся сейф для хранения особо ценных вещей. Наверное, Мирошников рассчитывал, что им мы и воспользуемся. Да и располагался отель в предельной близости от вокзала, так что и в этом отношении риск не довезти образцы, которые для Мирошникова, кажется, были дороже матери родной, сводился к минимуму.

Я сразу же поднялась к себе, в номер двести восьмой, а всего их в отеле было триста шесть. Со своими спутниками я договорилась встретиться через час внизу, в местном мини-баре. Собственно, есть мне уже хотелось. Однако когда я, приняв душ и немного передохнув на постели с бельем премиум-класса, спустилась в бар, выяснилось, что время шведского стола уже закончилось, а время ланча еще не подошло.

Я остановилась в вестибюле, дожидаясь Зайцева и Ковалева. После того как мы определимся с обедом, планировалось проехать на Вандербильд-страат для выполнения нашей основной задачи – получения образцов препарата под рабочим названием «троянус». За это время Ковалев должен был созвониться с голландскими разработчиками, сообщить о нашем благополучном прибытии и договориться о встрече. Однако все оказалось не совсем так, как я предполагала. Накладки и непредвиденные ситуации начались практически сразу по прибытии.

Подошедший вскоре Зайцев, довольно-таки бодрый и даже побрившийся, выглядел как огурчик. По его виду было ясно, что он готов к выполнению задания. Но появившийся с десятиминутным опозданием Ковалев выглядел хмурым. На мое замечание о том, что в настоящий момент бесплатно пообедать в отеле не удастся, он лишь равнодушно кивнул и произнес:

– Произошли изменения.

– Что такое? – сейчас же нахмурился и Зайцев.

– К сожалению, образцы пока еще не готовы. Произошла техническая задержка. Придется подождать.

На лице Зайцева читалось, что он не очень-то расстроен подобным поворотом дела: перспектива задержаться в Голландии в приятном обществе казалась ему не такой уж скверной. Я же отнеслась к сообщению Ковалева более серьезно.

– Сколько придется ждать? – спросила я Дмитрия Сергеевича.

– День-другой, – ответил тот. – Они обещали позвонить сразу же, как только образцы будут готовы.

– А почему они не готовы?

– Я же говорю – техническая задержка, – терпеливо повторил Ковалев, умело скрывая раздражение. – Если я начну объяснять вам все подробности химических процессов, боюсь, перегружу ваш мозг и отниму у вас кучу времени, которое вы могли бы потратить с куда большим комфортом.

Я не стала спорить с этим скрытым хамом, хотя у меня создалось сильное впечатление, что Дмитрий Сергеевич откровенно пудрит мне мозги. А может быть, и Зайцеву тоже. Но Зайцеву, по всей видимости, было на это наплевать. Я решила занять выжидательную позицию, но кое о чем спросила, надеясь поймать Ковалева на вранье.

– Вы проинформировали об этом Мирошникова? – поинтересовалась я.

Ковалев смерил меня снисходительным взглядом и бросил:

– Разумеется.

– Наши действия на ближайшее время? – прищурилась я.