«Я плачу только в подушку». Откровения «первой леди СССР» - [8]
Стараюсь не делать глупостей. Пытаюсь смеяться сквозь слезы. Прошу – давай не будем вредничать. Надеюсь на что-то, а на что, и сама не знаю. Но хочется надеяться, вот и надеюсь.
Для кого министерство пишет приказы? Есть приказ, запрещающий давать в день несколько концертов. Это сказывается и на качестве, и на здоровье артистов, идет вразрез с трудовым законодательством. Но дают же! Дают! По три, по четыре концерта! Договариваются в частном порядке. Получают разрешения у местного начальства. С руководителями, которые позволяют себе игнорировать приказы министерства, у меня разговор короткий. Таких снимаю без сожаления и сомнения. О такой «мелочи», как обязательное утверждение концертных программ, «забывают» уже в Клину. Про Ростов или Свердловск[26] и говорить нечего. Только в этом году за незаконную предпринимательскую деятельность привлечено к ответственности сто пятьдесят два работника культуры! Сто пятьдесят два! Кухарский, желая меня успокоить, сказал: «Так это же на весь Союз, страна у нас большая». Все равно! Какая бы ни была у нас огромная страна, цифра эта позорная. А что делать – не знаю. Иногда опускаются руки. Новые руководители будут игнорировать новые приказы, а актеры будут продолжать давать по четыре концерта. Считаю неправильным, что к ответственности привлекают только организаторов «левых» выступлений. Они договариваются, они производят расчеты, а артисты остаются в стороне. В их действиях нет состава преступления. Якобы нет, а на самом деле есть. Они не дети, а взрослые люди. Все знают, все понимают и на самом деле являются соучастниками.
Ирина Архипова для меня – образец советской женщины. Талантливая, умная, красивая, трудолюбивая. Все достоинства при ней. Иностранная пресса любит ее больше других советских актрис. Пишут о ней много, и это время от времени вызывает опасение у наших перестраховщиков. «Смотрите, как популярна Архипова за рубежом. Известность может вскружить ей голову и толкнуть на необдуманные шаги…» Намек ясен – боятся, что Архипова может не вернуться с гастролей. Уж в Архиповой-то можно не сомневаться. Хотела бы, так давно бы сделала. Возможностей у нее было предостаточно. Верю ей, как себе. Порядочность и ум этой женщины не позволят ей сделать ничего недостойного.
Николай упрекнул меня в том, что я «лебезила» перед Никитой Сергеевичем в надежде на то, что он вернет меня в секретари ЦК. Иначе бы не стала дарить ему подарков на 70-летие от себя лично. Упрекнул, несмотря на то что знал мои истинные мотивы и сам их одобрял когда-то. Своим личным подарком я хотела подчеркнуть, что былое предано забвению. Пусть я ничего не забыла, потому что такое не забудешь, но афишировать этого не стоило. Какой смысл? Худой мир лучше доброй ссоры. Никита Сергеевич дал мне это понять первым. После моего необдуманного поступка он мог воспользоваться случаем и снять меня с должности министра. Мог бы, но не стал этого делать. Да, конечно, он чувствовал, что обошелся со мной несправедливо и даже жестоко. Жестокость выражалась не в том, что меня сняли с секретарей ЦК. Жестокость проявилась в другом. Полтора года – с мая 60-го по октябрь 61-го – я питала напрасные надежды, а потом поняла, что меня попросту обманули. В мае 60-го мне было сказано, что все еще может измениться и зависит это от меня самой. Я поверила, что смогу реабилитироваться. Поверила, потому что меня не вывели из Президиума[27]. Это вселяло надежду на то, что все может вернуться. У меня было чувство, будто я участвую в какой-то большой, непонятной мне, но очень важной игре. Я поверила и терпеливо ждала. Обида душила меня, а я старалась задушить ее – так надо, значит, так тому и быть. Ждала, верила. Когда не понимаешь, остается только верить. Но оказалось, что меня обманули. Я поняла, почему так произошло. Никита Сергеевич чувствовал себя не совсем уверенно с того момента, как Молотов и другие выступили против него. Удар был неожиданным и сильным. Тогда Никиту Сергеевича спас Пленум ЦК. Но он боялся, что на съезде затаившиеся враги снова могут выступить против него. Молотов[28] пользовался в партии большим авторитетом и, несмотря на его опалу, многие руководители относились к нему с большим уважением. Если бы было иначе, Никита Сергеевич отправил бы Молотова на пенсию прямо в 57-м. Но он не смог так сделать. У Маленкова[29] тоже хватало сторонников. Он многих успел выдвинуть, и люди чувствовали себя обязанными ему. Обязанными и связанными с ним одной веревочкой. Постепенно тех, кого считали «маленковцами», убрали с руководящих постов. Но этот процесс был долгим. К 22-му съезду убрали лишь некоторых. И заменить часто было некем, и внимания привлекать не хотелось. И у Кагановича[30] были повсюду свои люди. За Молотовым, Маленковым и Кагановичем следили, но у Молотова и Кагановича был богатый опыт подпольной работы. Они могли действовать тайно. Могли застать Никиту Сергеевича врасплох на 22-м съезде. Была такая опасность. Застать врасплох на съезде означает победить. Решение съезда никто изменить не сможет. Высшая инстанция. Тот, кому удастся повести за собой съезд, победит сразу и окончательно. Никита Сергеевич все понимал и хотел подстраховаться. Ему требовалось как можно больше сторонников, потому что победа зависела от числа голосов и от их веса. Вот он и стремился оставить до поры до времени в своих сторонниках даже тех, с кем он обошелся несправедливо. Меня, например. На всякий случай. Чтобы не выступили против, чтобы поддержали, если что. А уж после съезда можно «решить вопрос» окончательно. Тогда уже нечего будет опасаться. Нечего и некого.
Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.
Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Единственный из восьми внуков И.В. Сталина, Евгений Джугашвили является единомышленником и духовным наследником своего великого деда. И эта книга – не просто сенсационные мемуары, проливающие свет на кремлевские секреты и семейные тайны. Это – дань вечной памяти Вождя и его победной эпохи.Почему внук впервые увидел деда на трибуне Мавзолея, а второй раз – уже в гробу? Знаете ли вы, что после смерти Сталина на его сберегательной книжке нашли всего 30 тысяч рублей (для сравнения, самый дешевый автомобиль тогда стоил 8000)? Почему автор убежден, что его отец Яков Джугашвили не сдался в плен, а погиб в бою? Правда ли, что Жуков виноват в катастрофе 1941 года и как главный заговорщик «достоин расстрела»? Как «украинская мафия» во главе с Хрущевым убила Берию, а «проклятая каста» оклеветала Вождя? К кому были обращены пророческие слова Сталина: «Я знаю, что после смерти не один ушат грязи будет вылит на мою голову, но ветер истории всё это развеет»? Как отправили в отставку маршала Рокоссовского, бросившего в лицо Хрущеву в разгар антисталинской кампании: «Иосиф Виссарионович для меня святой!» И в чем главная ложь Путина?Эта бесстрашная книга не боится отвечать на самые запретные и опасные вопросы.
Ее величали «иконой советского кино» и «первой звездой СССР». Она была лицом великой эпохи и любимой актрисой Сталина. Ходили даже слухи о романе Вождя с Любовью Орловой… Как оказалось, это были не слухи, что подтвердила она сама! Любовь Петровна решилась написать о своих отношениях со Сталиным после того, как его тело вынесли из Мавзолея, а «разоблачение культа личности» переросло в информационную войну против «сталинизма». Она просто хотела восстановить справедливость и рассказать правду о любимом человеке… Разумеется, эта книга не могла быть опубликована ни в СССР, ни на Западе.
Эта книга — настоящая «бомба». Читать эти мемуары физически больно. Это — запретная «окопная правда» Новороссии. Горькая правда о подвиге Русского Мира и предательстве Кремля. О том, как дрались и погибали герои Донецка, пока Москва сливала Донбасс. О том, как наши мочили карателей в Дебальцевском котле, готовы были брать Мариуполь и освобождать Украину от бандеровской нечисти, но Кремль не позволил добить врага, позорно «прогнулся» перед «западными партнерами» и продал эту победу.