Я, опять я и еще раз я - [46]

— Да, не вытанцовывается. Ну, кто бы ни был плохой парень, он изъял диски на то время, что был под камерой. Подчистую. Заметьте, в этом помещении нет ни следа беспорядка. А мне пришлось открывать моим универсальным ключом. Он за собой все аккуратно запер.

Ева осмотрела помещение. Комната размером примерно с ее кабинет в управлении, но обстановка была куда более навороченной. Изображение из различных помещений дома и с внешних камер слежения за всеми входами транслировалось на целую серию экранов. Макнаб оставил их включенными, и Ева могла видеть, как «чистильщики» в защитных костюмах прочесывают место преступления, как Рио на первом этаже разговаривает по сотовому, а Пибоди осматривает компьютер и телефон в кухне.

Она немного понаблюдала за экранами и увидела, как в парадную дверь вошел Моррис. Он перебросился парой слов с Рио, и она показала ему, что надо подняться наверх.

— Ладно, — сказала Ева и оставила Макнаба наедине с его электронными игрушками.

Экономка жила в пристройке, отделенной от основного дома тяжелой бронированной дверью. Она стояла посреди своей маленькой гостиной и явно пребывала в состоянии легкого шока. Ева подошла к ней.

— Ваше имя?

— Эдит Симпсон.

— Давно вы здесь служите?

— Меня взяли сразу, как родился Бен.

— Хорошо. У доктора Айкона сегодня были посетители после отъезда жены?

— Нет, лейтенант.

— Доктор Айкон выходил из дома после отъезда жены и детей?

— Нет, лейтенант.

«Ну, спасибо, хоть отвечает по делу», — подумала Ева.

— Кто включал систему безопасности на вечер? Кто перевел ее в режим «Не беспокоить»?

— Доктор Айкон лично включил режим в семнадцать тридцать, сказал, что я свободна до семи тридцати утра и просил его не беспокоить.

— Что он ел на обед?

— Он не сделал никакого заказа. Я подала суп из цыпленка с рисом, но он почти ничего не съел. Выпил женьшеневого чая с сухим пшеничным печеньем и все.

— Он ел один?

— Да, лейтенант.

— Когда уехала его жена?

— Миссис Айкон и дети покинули дом сразу после полудня. Миссис Айкон велела мне подать доктору Айкону суп и чай. Она волновалась, что он плохо ест и может заболеть.

— О чем они говорили?

Этот вопрос смутил и даже несколько оскорбил экономку.

— Разговоры между членами семьи — это их частное дело, — ответила она, чопорно поджав губы.

«А я-то хотела взять ее на место Соммерсета!» — огорчилась Ева.

Вслух она сказала:

— Никто вас не обвиняет в подслушивании. Но что-то же вы должны были слышать! Я расследую дело об убийстве. Забудьте о своей щепетильности и отвечайте.

— Миссис Айкон просила доктора Айкона поехать вместе с ними или позволить ей отослать детей с няней, а самой остаться. Но доктор Айкон настоял, чтобы она ехала с детьми, пообещал, что присоединится к ним через день или два. Сказал, что ему нужно побыть одному.

— Что-нибудь еще?

— Они обнялись. Он обнял детей, пожелал им счастливого пути. Я приготовила и подала ему обед, как и велела миссис Айкон. Вскоре он уехал в клинику, сказал мне, что вернется к пяти. Так оно и было, он вернулся к пяти.

— Один?

— Да, он был один. Вот тогда он и включил режим полной изоляции. Просил его не беспокоить.

— Вы сервировали ему фрукты и сыр сегодня вечером?

— Нет, лейтенант, — растерялась экономка.

— Хорошо, больше пока вопросов нет.

Наверху Моррис уже заканчивал свой осмотр на месте. Под прозрачным защитным халатом на нем были узкие черные брюки и фиолетовая рубашка из блестящего шелка. Зачесанные назад волосы свисали тремя хвостами.

— Это ты ради меня так вырядился? — спросила Ева.

— Позднее свидание с большой перспективой загудеть на всю ночь. — Он выпрямился. — Но я сделаю для тебя предварительный отчет. Тут у нас, как говорится, каков отец, таков и сын. Тот же метод, тот же тип оружия, та же причина смерти.

— Только в положении лежа.

— Верно. — Моррис опять склонился над телом. — Убийца стоял вот под этим углом и примерно на таком же расстоянии. Близкий контакт. Можно сказать, интимный.

— Мне нужен анализ на токсикологию.

— Будет. — Моррис снова выпрямился и бросил взгляд на поднос. — Похоже, тут никто ничего не трогал. Жаль, отличные фрукты пропадают.

— Экономка сказала, что он поел немного супа с цыпленком и рисом, выпил чаю с крекерами, и все это было около часу дня. Потом он уехал и вернулся к пяти. Отослал ее к себе, и больше она его не видела. Она не приносила ему поднос с едой.

— Ну, значит, он сам его принес. Или его принес убийца.

— Может, эти фрукты напичканы транквилизаторами, а может быть, и нет. Как бы то ни было, парень просто ложится и подставляется под нож.

— Он знал своего убийцу.

— Знал и доверял. Не стеснялся при нем лечь и расслабиться. Может, он сам впустил убийцу, а тот заманил его наверх. Но я этого не вижу. — Ева покачала головой. — Зачем все эти хлопоты? Зачем тащить жертву наверх, собирать поднос с едой? Чего проще зарезать его прямо внизу. Может, он хотел сперва поговорить, но, черт, и это можно прямо внизу. Двери заперты изнутри.

— Вот оно что! Загадочное убийство за закрытыми дверями! А ты — наш Пуаро, только без усов и акцента.

Ева знала, кто такой Пуаро. Она перечитала всю Агату Кристи после незабываемого спектакля «Свидетель обвинения», закончившегося настоящим убийством.