Я обязательно вернусь - [16]
— Знаешь, голубушка, у меня на Северах дружбаны остались. На одном судне рыбачили. Жили неподалеку, их та же беда достала. Так вот, не выдержали мужики, спились вконец. Не уговорил их уехать. А какие ребята были! Вот кого стоило удержать в жизни. Теперь вряд ли живы. В жутких штормах устояли, в море рыбачили больше чем по десятку лет. А горе на берегу подкараулило, где и не ждали. Вот таких спасать стоило. Как жаль их, каждого. Я поторопился уехать, знал, каждый день там, очередная боль. И я не бесконечен.
— Сердце твое шалит и теперь. Вот наступит хорошее тепло, ходи на речку, купайся и плавай, вода хорошо сердце лечит, — посоветовала хозяйка.
— Не стоит опекать, как мальчишку. Сколько суждено, столько проживу По мне никто не заплачет, никто не вспомнит и не пожалеет. Какая разница сколько проживу, — усмехнулся грустно и невольно заметил, как поникла Юлька. Она закусила губу, смотрела на Прошку с упреком.
— С чего это ее пробрало? — подумал невольно и на всякий случай сменил тему:
— Вчера Никита привел ко мне штукатуров-маляров из деревенского батальона. Одному под восемьдесят, другой тоже на пенсии. Ну, я и порадовался, ведь оба из старой гвардии, таких ничему учить не надо, сами все знают, оставил им обед на столе, бутылку водки, чтоб после работы выпили, и поехал за материалами. Вернулся уже вечером. Глядь, а мои работники лежат кто где. Один, сидя за столом в обнимку с пустой бутылкой, второй — в туалете, головой в толчок влез, а выбраться не смог. Благо, хоть не задохнулся, живой остался. Уж и не знаю, что он там делал. Выволок обоих во двор, чтоб протрезвели, да так и не приметил, как они расползлись. Ничего они не сделали, даже не начали. А ушли и не вернулись, хотя взрослые люди, старики. Я их возрасту поверил. Но они видно из тех, кто, пропив аванс, за получкой не возвращаются…
— Ты им загодя заплатил?
— Понемногу дал. Никита обещал их разыскать и вернуть, но я не велел. Теперь умнее буду. Стариков больше не пущу в дом. Слабые они, слово свое сдержать не могут.
— А говоришь, что люди у нас хорошие, — напомнила Анна.
— Конечно. Ведь вот взяли, что им оставили, ничего не уволокли. Не насорили. И со двора ушли тихо, постеснялись разбудить и попрощаться. И больше не приходят, не беспокоят, о себе не напоминают. Значит, совесть не потеряна вконец.
— Смешной ты, Прошка! Еще они и порядочные, те два старых сверчка! Им бы виски надрать за эдакую шкоду! Нажрались, напились, взяли деньги и исчезли. Разве это по-людски? — возмутилась Юлька.
— Они не просили, я сам дал. В чем их упрекать? — удивился искренне человек.
— Или тебе легко деньги дались?
— Юлька, о чем ты? Я когда увидел, что стало с моей семьей и домом, себя чуть не потерял. Не стало самых дорогих людей. А что там деньги? Я жизнь свою отдал бы без раздумий, если б можно было моих поднять живыми. Да и не столько дал, чтоб вспоминать о том. Буду жив, заработаю. Деньги нужны живым. Уходящему они без проку. А те мужики уже старые. С них стыдно требовать возврат. За науку, пусть за горькую, тоже платить надо.
— Прикольный какой-то! — хмыкнула Юлька.
— Да ладно тебе. Все меня высмеиваешь. А сама разве случайно из города уехала? — спросил, прищурясь.
— Я в любую минуту могу вернуться.
— Кто там тебя ждет? Кому мы нужны, одиночки, загнанные в угол горем. И у тебя, и у меня остались в городах забывшие нас друзья, полное сиротство среди людей и больная память. Давай не будем доставать друг друга больнее, чем пришлось получить от самой судьбы.
— Битого бить — только грех плодить, — согласилась Анна. Но едва хозяйка вышла на кухню, Прошка тихо предложил:
— Слышь, Юлька, давай сегодня на озеро сорвемся!
— Зачем?
— За рыбой! Карпов наловим. Сетку пару раз закинем, и полные карманы радости!
— А что с ней делать?
— Уху научу варить, поджарим часть. Меня наш судовой кок даже шашлык из рыбы научил готовить.
Юлька оглянулась на вернувшуюся бабку и спросила:
— Прохор на озеро за рыбой зовет. Стоит пойти мне?
— Да не пешком, на машине Никитка отвезет. Втроем мы быстро управимся, — покраснел человек внезапно.
— Съездий, втроем все быстрее, давно уху не ела. А и тебе развеяться не грех. Нынче такое большое дело сделали, картоху отсадили. И причем все в один день. Раньше вручную в пять дней едва укладывалась. Езжай, отдохни, — согласилась Анна и отпустила внучку без колебаний.
Юлька до самого озера сидела на заднем сиденье машины и думала, с чего это вдруг Прошка так внезапно позвал ее на рыбалку. Подальше от бабки, наедине о чем-то поговорить хочет? Тогда зачем Никитку взял, первого болтуна во всей деревне? Он такое насочиняет, вся округа ахнет. Ну, а бабка почему отпустила, тут же согласилась, как услышала. Такая осторожная, хитрая, а здесь видно подумать не успела. А может, хочет меня за Прошку отдать. Нет, не может быть. Он же целый дядька! Хотя первый хахаль даже старше был. Оно и второй едва ли не ровесник Прошки. Этот седой, а тот лысый, и морда крысиная. Нет, ну просто так не зовут на озеро. Наверно, я ему приглянулась. Хотя, вряд ли. Слишком по семье тоскует. Может, ему просто общения не хватает, как и мне, тогда все понятно. Ведь вот даже никакого повода к сомненью не дает. Сколько проехали, он ни разу не оглянулся. Никита хвалится, что нашел тех стариков и вернул их в дом Прохора. Сам видел, как они раствор для штукатурки мешали. Хвалится, что навтыкал обоим полные пазухи и велел не позориться на всю Сосновку.
Это — страшный мир. Мир за колючей проволокой. Здесь происходит много такого, что трудно себе представить, — и много такого, что невозможно увидеть даже в кошмарном сне. Но — даже в мире за колючей проволокой, живущем по незыблемому блатному «закону», существуют свои представления о чести, благородстве и мужестве. Пусть — странные для нас. Пусть — непонятные нам. Но там — в зоне — по-другому просто не выжить…
Колыма НЕ ЛЮБИТ «случайных» зэков, угодивших за колючую проволоку по глупой ошибке. А еще больше в аду лагерей не любят тех, кто отказывается склониться перед всемогущей силой блатного «закона»…Но глупый наивный молодой парень, родившийся на далеком Кавказе, НЕ НАМЕРЕН «шестерить» даже перед легендарными «королями зоны» — «ворами в законе», о «подвигах» которых слагают легенды.Теперь он либо погибнет — либо САМ станет легендой…
Низшие из низших. Падшие из падших.«Психи», заживо похороненные за колючей проволокой СПЕЦИАЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ.Среди них есть и палачи, и жертвы… Есть преступники, умело «откосившие» от возмездия за содеянное, — и жалкие, несчастные люди, забытые всеми. Они обитают в АДУ. У них лишь одна цель — ВЫЖИТЬ.
В новом романе, предложенном читателям, рассказано о двух сахалинских зонах: женской, с общим режимом содержания, и мужской, с особым режимом. Как и за что отбывают в них наказания осужденные, их взаимоотношения между собой, охраной, администрацией зоны показаны без прикрас.Судьбы заключенных, попавших на зону за преступления, и тех, кто оказался в неволе по необоснованному обвинению, раскрыты полностью.Кто поможет? Найдутся ли те, кому не безразлична судьба ближнего? Они еще есть! И пока люди не разучились сострадать и помогать, живы на земле надежда и радость....Но не каждому стоит помогать, несмотря на молодость и кровное родство.
Кто он, странный человек, замерзавший на заснеженной дороге и "из жалости" подобранный простой деревенской бабой?Кто он, "крутой мужик", похоже, успевший пройти все мыслимые и немыслимые круги лагерного ада - и стать "своим" в мире за колючей проволокой?Возможно, бандит, наконец-то решивший "завязать" с криминальным прошлым? Скорее всего - так. Но... с чего это взял старый, опытный вор, что блатные "братки" просто возьмут и отпустят на "мирное житье" бывшего дружка и подельника?..
…Бомжи. Отвратительные бродяги, пьяницы и ничтожества?Или — просто отчаянно несчастные люди, изгнанные из дома и семьи, вынужденные скитаться по свалкам и помойкам, нигде и ни в ком не находящие ни жалости, ни сострадания?На Руси не зря говорят — от тюрьмы да сумы не зарекайся.Кто из нас — благополучных, состоятельных — может быть уверен, что его минет чаша сия?Запомните — когда-то уверены были и они…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Электронная книга постмодерниста Андрея Шульгина «Слёзы Анюты» представлена эксклюзивно на ThankYou.ru. В сборник вошли рассказы разных лет: литературные эксперименты, сюрреалистические фантасмагории и вольные аллюзии.
Психологический роман «Оле Бинкоп» — классическое произведение о социалистических преобразованиях в послевоенной немецкой деревне.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.