Я ненавижу селфи - [8]
Канадка: Знаю! С ума сойти!
Я: Ну… Тогда, наверное, прощай.
Канадка: Нам обязательно отписываться друг от друга в Твиттере? Я бы и дальше тебя читала. У тебя смешные твиты.
Я: Ни за что. Я никогда ни от кого не отписываюсь. Это так убого.
Канадка: Договорились.
И все. Я до сих пор читаю ее в Твиттере, и иногда мы добавляем твиты друг друга в «Избранное». Я обычно делаю это, когда она пишет о Канаде. Через день после нашего расставания я получил мейл от Лизы с предложением встретиться. Это было очень неожиданно и походило на сцену из ужасной романтической комедии с Кэтрин Хейгл и Джоном Хэммом. Ну, только Лиза не скандальная стерва, а размер моего пениса немного меньше среднего. Мы поужинали и потом долго разговаривали об отношениях и жизни вообще. У нее только что закончился длинный роман, а у меня… незрелый? Мы проговорили несколько часов, но на этот раз я не интересовался ее родиной – я интересовался ею самой. Хотел знать все о ее детстве, семье, взглядах на мир. Чувствовал, будто передо мной подарок, упаковку которого хочется поскорее разорвать и посмотреть, что внутри. Если то, что внутри, так же прекрасно, как упаковка, я ни за что не стану его передаривать, – думал я.
Мы были вместе до четырех утра. Одна из самых чудесных ночей в моей жизни. Она была даже чудеснее, чем та ночь, когда мы в обнимку с мамой посмотрели «Титаник» три раза подряд.
Я: Что ж, мне, наверное, пора. Тебе надо поспать.
Лиза: Да… Спасибо за вечер. Мне этого не хватало.
Я: Мне тоже. Спокойной ночи.
Я уже начал уходить, но заставил себя остановиться. Я не хотел быть трусом, как год назад. Я был мужчиной, который знал, чего хочет. Я повернулся, обнял ее и страстно поцеловал. Между нами вспыхнули искры, и наши сердца загорелись. Когда я отстранился, Лиза смотрела на меня и улыбалась.
Лиза: На этот раз помады уже меньше.
Я: Сегодня только один слой.
Лиза: Ха, спасибо.
С той же страстью мы целуемся до сих пор. Мы вместе уже больше трех лет, и я все еще чувствую, что продолжаю разворачивать подарок по имени Лиза. Каждый день я вижу мельком, что внутри. Надеюсь, это никогда не кончится.
Первый кэтфиш
Первый кэтфиш
«В голову мне пришла идея: притворюсь девушкой из этого мессенджера и разрушу их жизни».
О художнике: Бекки «Болт» Фулфорд рисует всю жизнь, постоянно изучает работы других художников и пробует разные техники. Она ушла из школы в свой шестнадцатый день рождения, потому что всегда хотела работать в творческой сфере. Она выросла в Гранд Бэй, штат Алабама, и переехала в Техас в одиннадцать лет. Читайте Бекки в Твиттере и подписывайтесь на Инстаграм @bolt_tothestage.
БИП. Новое сообщение в AIM[5] чате. Я метнулся к своему старенькому ноутбуку «Делл» и открыл его. На дворе был 2002 год, и техника «Делл» была самой крутой, так что не осуждайте. Я открыл сообщение и увидел это – фото вялого пениса девятиклассника с подписью «Эй, детка, тебе нрав?» Я захлопнул ноутбук и запер дверь своей комнаты. Что я натворил?!
Перенесемся на неделю назад. Я только что перешел в старшую школу и быстро понял – я не из классных ребят. Я даже не был нердом. Я был невидимкой. Бесчисленное количество раз какая-нибудь толпа учеников, в прямом смысле этого слова, давила меня в коридоре, как восемнадцатиколесный грузовик давит пакет с засохшим чизбургером. Казалось бы, мое ожирение должно было привлекать внимание, но чудесным образом оно работало как плащ-невидимка. Мой жир, наверное, обладал какой-то магической силой. В грустной версии «Людей Икс» я был бы Магнето, а все умственно отсталые ребята с невероятной физической силой были бы моими учениками.
Моя неуловимость для человеческого глаза особенно мешала мне, когда на уроках учитель делил нас на группы для выполнения заданий. Меня даже не выбирали последним – обо мне просто забывали. Один из учителей однажды спросил меня: «Вы пришли проверить кондиционер?» И вот, в первую неделю занятий у нас был проект по обществознанию. Учительница сказала, чтобы мы разбились на группы и сформировали «общества». После того как она спросила, не уборщик ли я, и я ответил, что мне четырнадцать, эта женщина заставила меня присоединиться к группе ребят-серфингистов, чей общий коэффициент интеллекта был равен десяти, а общее количество венерических заболеваний зашкаливало. Я попытался заговорить с одним из них.
Я: Смотришь «Кумира Америки»?
Серфер: Э-э… Вы ведь женщина с раздачи в столовой?
Класс. Я обмяк на стуле и стал молиться, чтобы случилась какая-нибудь природная катастрофа и убила всех в школе, кроме меня. Этого не случилось, поэтому до конца урока я таращился на часы. Вечером я пошел домой и решил разузнать больше о моих приятелях, чтобы поладить с ними. Может быть, у нас есть общие интересы? – думал я. Может, они скрытые геи, поклоняющиеся толстякам? Нужно навести справки. Я зашел на «Майспейс» и начал охоту. Моими единственными друзьями там были Том и Поли Шор, так что я был уверен, что общих друзей у нас с теми ребятами нет. Я изучил страницу каждого из них вдоль и поперек. И до меня стало доходить то, о чем в глубине души я догадывался все это время: эти ребята-серферы отвратительны. На каждом фото они были с голыми торсами. И они оставляли комментарии типа: «ТЫ ТАКАЯ СЕКСИ ТРАХНИ МЕНЯ». Очевидно, у нас не было ничего общего. Поиметь меня хотела только бездомная у супермаркета. Она говорила, что у меня «грустное лицо, на которое она бы села». Я продолжал листать их страницы и теперь стал не только задаваться вопросом, как люди могут быть такими бестолковыми, но и вопрошать, существует ли бог. Эти несколько часов были поистине мрачными.
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Сказка была и будет являться добрым уроком для молодцев. Она легко читается, надолго запоминается и хранится в уголках нашей памяти всю жизнь. Вот только уроки эти, какими бы добрыми или горькими они не были, не всегда хорошо усваиваются.