Я не умею! - [18]
- Нам это… Валить сейчас отсюда надо, да? - прошептала в тишине приёмной тыква.
- Вы как знаете, а я сваливаю, - прошептал эльф и двинулся к двери.
Мы все решили не отставать от остроухого и двинулись следом.
Уже за дверью мы все выдохнули и, кивнув друг другу, стали расходиться кто куда. Только я хотел намылиться по направлению к нашей учебной аудитории, как за спиной услышал голос Юлии:
- А ты куда, гноме? Нам же сейчас это — на полигон к боевым магам.
Иди туда, а я пока сбегаю переоденусь и догоню.
Удивленно уставился на расходящиеся в разные стороны силуэты. Тетеньки, эльфа, тыквы. Куда, кстати, он пошел? На урок или искать кого из своих, чтобы всё таки сняли заклинание?
Мда… А мы, слабые маги, что будем делать на полигоне боевых? Туда же чужим вход не разрешается.
Чуйка мне подсказывала, что вся эта штука явно не к добру.
Глава 8. Полигон боевых магов
Не смотря на то, что шел к нужному месту без лишних остановок, у самого полигона меня настигла бегущая следом запыхавшаяся Юлия. Молодец, тетенька. Быстрая.
Отдышавшись, она решила объяснить:
- Мастер Клод еще вчера нам всем приказал с утра сюда прийти. Он рассказывал, что потенциал маны может значительно вырасти в критической ситуации, например, в случае боя с более сильным противником…
- В смысле?
Вот тут мне после ее слов стало как-то неуютно. Мы что, сейчас с боевыми маной меряться будем? Ах ты ж пакость! Вот как знал, что в эту Академию нужно было свой огнестрел брать! А мне мои домашние заладили «оставь, оставь», оружию не место там, где учатся. Ни фига. Как показывает суровая жизнь и практика — самое место! Надо будет Тарру попросить достать где здесь в городе огнестрел, или пусть из дома передадут под каким-нибудь благовидным предлогом, а то, если такая ерунда, как схватка с заведомо сильнейшим противником здесь считается нормой, огнестрел будет мне в самый раз.
С опаской зашел внутрь полигона. Сам полигон, кстати, представлял из себя огороженное высокой живой изгородью пространство. Плотная зеленая стена вокруг нужного места явно создавалась не без помощи эльфийских магов. Вёл в полигон единственный центральный вход.
Внутри, вопреки всем моим ожиданиям, не оказалось никаких скамеечек или чего-то в этом роде. Ученики просто рассаживались кто где на земле возле плотных кустов живой зеленой изгороди. Внутри в огороженной площадке полигона оказалось парочка редких куцых деревьев, также на траве виднелись проплешины от фаерболов. Это навевало на определенные мысли — боевые с первых дней времени здесь не теряют. Ну, как говорится, тем хуже для нас.
Наши, кстати, были уже на месте. Боевые маги, ожидавшие также на своем полигоне прихода учителя, ошарашенно пялились на скрытников.
Вообще, мы действительно представляли из себя веселое зрелище. Генри — наш слабый маг ветра — с самым умным видом полез на растущее рядом дерево, с которого безапеляционно заявил, что будет сейчас медитировать, слушать ветер, настраиваться на бой. Сказал то он об этом сказал, но у меня было неуловимое ощущение, что он решил там тупо сныкаться и переждать, в надежде на то, что пришедший учитель забудет о его присутствии в классе.
Гоблин Шиг уселся в углу, накрыв себя черным отрезом плотной ткани. Глядя на него, на меня накатили воспоминания родом из детства, когда мы всей ватагой гномьих ребятишек играли в прятки. Один из моих младших братьев тогда просто накрылся половиком, мол, его теперь не видно. Как показала жизнь, гномьего мыслителя из него не вышло. Ну и ладно… Зато рудокоп хороший...
Тоже было глядя на Шига я решил, что зеленокожий так прячется, но Юлия меня оповестила, что Мастер Клод таким нехитрым способом посоветовал гоблину тренировать фантазию. Отключаешь все краски мира вокруг и пробуешь выдумать что-то своё. Ладно. С этим разобрались.
Рыцарь Вильгельм с самым непробиваемым видом делал зарядку, разминался, бубня себе под нос что-то из разряда «сейчас сейчас» и «только проявить себя и меня сразу переведут отсюда»… Мда… Удивительный оптимизм. Потешный тип. Как раз с ним мы вместе, кажется, и отгребем сейчас больше всего.
Тролль, повинуясь своей собственной логике, лежал на земле. Я было подумал, что Хркх решил вздремнуть. Потом сам же себя на этой мысли и одернул. Никто на моей памяти не спит уткнувшись рожей в сухой горячий песок.
Происходящее с троллем безобразие милостиво решил объяснить уже наш эльф Дилас:
- Хркх советуется со своими. В земле же наверняка камни имеются, так он у них переспрашивает, что и как. Камни видели, как тренируются боевые. Сейчас слабые стороны противника нам расскажет.
Хм… Не сказал бы, что в этом плане готов положиться на маразматичного тролля. Разведка и стратегия — явно вообще не его. Вот кротов пугать — это да. У него бы наверняка получилось.
Эльф наш, кстати, также, если и волновался, виду вообще не показывал. Возможно, остроухий надеялся на то, что эльфы своего метелить не будут. Ну не знаю… Так-то среди боевых и люди есть. Я бы на его месте не был так спокоен.
Глянув в уголок, приметил также нашу Тину, которая, поджав ноги под себя, мирно дремала, укутавшись в большой плащ своего брата. Братца, кстати, рядом не было. Странно. Вот же все наши. Только хотел спросить, где Тим, как приметил его возвращающуюся к нам с другой стороны полигона фигуру. Боевые провожали уходящего паренька шокированным взглядом. Мелькнула мысль, что знакомство с ними паренек начал точно с той же фразы, с которой познакомился когда-то и с нами.
Сухой горячий песок Пустошей скрипел на зубах. Ватные ноги не хотели идти, но все, что было во мне – душа, сердце и мысли рвалось вперед. Система услужливо подсказывала: «Шкала выносливости заполнена на десять процентов. Вам необходимо отдохнуть»… Это «необходимо отдохнуть» я слышал уже последние часа два. Они бы еще сказали «ляг поспи»! Отключить, что ли, нафиг эти голосовые оповещения? Нельзя. Я еле соображаю, а ошибка сейчас может стать фатальной. Город Диво – мифический, легендарный, загадочный город одержимых звал меня к себе, манил тихим гулом своих механических шестеренок.
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.