Я, мой брат Лёха и мотоцикл - [6]
Глава 7
Мотоклуб — это много людей и собака
Вот и лето кончилось, и надо опять ехать в Москву, ходить на плавание, на гимнастику, в подготовительную группу. А теперь ещё и ездить в мотоклуб.
Что такое мотоклуб, я тогда не знал, а теперь знаю: это такой дом, в котором стоят мотоциклы для детей и взрослых, а возле входа сидит на цепи большая-пребольшая, лохматая-прелохматая и злющая-презлющая собака, которую называют волкодавом, которая хрипло лает и щелкает зубами. Эта собака охраняет мотоклуб, чтобы никто не украл наш мотик, который папа поставил внутри. И другие мотики тоже.
Но сперва в мотоклуб надо записаться, тогда собака не будет хрипло лаять и щёлкать зубами.
Все, кто записан в мотоклуб, приходят сюда, надевают на себя всякие штуки, чтобы не поцарапаться, если упадёшь. Потом они садятся на свои мотики и гоняют по такой плохой дороге с разными специальными кочками, каких я нигде еще не видел. По этой дороге и пешком-то ходить тяжело и неудобно, а уж на велике и подавно не проедешь. Тем более что она ужасно грязная после дождя. А мотоциклисты гоняют по ней для того, чтобы узнать, кто кого обгонит. Из-под колес летит грязь и песок, все пачкаются так, что их потом приходится стирать. Но ни мамы, ни папы их за это не ругают.
Дорога эта называется трассой и расположена она рядом с мотоклубом за высоким забором, чтобы туда не заехал кто-нибудь, кто не умеет ездить по таким трассам.
Сам забор сделан из больших гладких серых штук, сквозь которые ничего не видно, потому что получилась стена. Чтобы смотреть, как гоняют по трассе, надо залезать на крышу мотоклуба, куда ведёт железная лестница. Туда забираются все бабушки с дедушками, мамы с папами, разные другие дяди и тёти и всякие посторонние дети. Они смотрят сверху, кричат и хлопают в ладоши, хотя их никто не слышит, кроме самих себя, и фотографируют себе в альбом.
Сперва гоняются друг за другом самые маленькие, потом чуть побольше, потом ещё побольше, а потом уже дяди и тёти. Потом самый главный дядя помашет флажком — и гонки заканчиваются. Потом… потом все гонщики, большие и маленькие, становятся возле специальных ящиков, которые называются… по… по… вот забыл, как они называются… и все, кто приехал быстрее всех, становятся на эти ящики, им выдают медали, кубки, подарки и пожимают руки. А остальные сильно хлопают в ладоши, кричат «ура!» и фотографируют.
Вот что такое мотоклуб.
И однажды в воскресенье папа привёз в этот самый мотоклуб нас с Лёхой, с нашей мамой и мотиком, чтобы нам понравилось.
Была осень, почти все деревья пожелтели, на небе образовались такие же серые, как забор, облака — на них даже смотреть не хотелось, потому что всё равно ничего не видно: ни солнышка, ни неба. К тому же дул холодный ветер. Он то брызгался дождиком, то кидался мокрыми листьями. И хотя мы все стояли на крыше под навесом, ветер доставал нас и там.
Нам с Лёхой совсем не понравилось смотреть: и потому что ветер, и потому что дождик, и потому что одно и то же, и потому что долго. Потом дождик перестал, мы с Лёхой ещё немного посмотрели-посмотрели, как мальчишки на мотиках носятся по горкам и тарахтят, все такие грязные, что просто жуть, и пошли на другую сторону крыши смотреть, как на зеленом поле играют в футбол.
В футбол играть я умею. Лёха ещё не умеет, потому что маленький, а я умею. Да и чего там уметь? Нечего. Главное — посильнее ударить ногой по мячу, чтобы далеко вышло. Вот и всё. Однажды на даче я так сильно ударил по настоящему футбольному мячу, что упал на спину, а мяч ускакал куда-то в кусты, и мы еле-еле его там отыскали.
В любом деле есть главное, как говорит мой папа. И на мотике тоже есть главное — это сильно-пресильно жать на газ. Чем сильнее жмёшь, тем быстрее едешь и всех обгоняешь, кто оказался впереди. Ничего интересного. Поэтому мы с Лёхой, посмотрев на гонки, потом на футбол, потом на собаку, потом на всех остальных, сказали папе с мамой, чтобы он вёз нас поскорее к бабушке. Потому что бабушка обещала испечь нам торт, вкусный-превкусный, каких не бывает ни в одном магазине. Его даже папа ест целыми кусками. Такой удивительный торт получается у нашей бабушки.
А дедушка бабушкин торт не ест. Ну нисколечко. Даже не пробует. Просто удивительно. Я сперва подумал, что он совсем не любит торт, потому что бывают же такие удивительные дедушки, которые не любят торт. Но такие дедушки наверняка живут где-нибудь в лесу, где тортов не бывает. И однажды, когда на тарелке остался совсем маленький кусочек, я спросил у дедушки:
— Деда, ты совсем-совсем не любишь торт или понарошку?
— Совсем-совсем, — сказал дедушка. А потом добавил: — Радуйся: тебе больше достанется.
Я обрадовался и доел этот оставшийся кусочек, хотя он в меня еле-еле поместился. И подумал, как это хорошо, что в Лёху, папу и маму не поместился даже такой маленький кусочек. А наш кот Кузька, который зимой живёт у бабушки с дедушкой на перевоспитании, торт не ест тоже, а ест куриц и рыб в томатном соусе.
Когда мы уже ехали домой, потому что у бабушки не осталось ни торта, ни ещё чего-нибудь вкусненького, мама сказала:
— Ну какие из них гонщики! Давай запишем их в хоккей с шайбой. Популярная игра, хоккеистам вон какие деньги платят, глядишь, из наших тоже что-нибудь получится. Может даже, и что-нибудь хорошее. А не получится, пойдут в институт. Или на завод.
«Начальник контрразведки «Смерш» Виктор Семенович Абакумов стоял перед Сталиным, вытянувшись и прижав к бедрам широкие рабочие руки. Трудно было понять, какое впечатление произвел на Сталина его доклад о положении в Восточной Германии, где безраздельным хозяином является маршал Жуков. Но Сталин требует от Абакумова правды и только правды, и Абакумов старается соответствовать его требованию. Это тем более легко, что Абакумов к маршалу Жукову относится без всякого к нему почтения, блеск его орденов за военные заслуги не слепят глаза генералу.
«Александр Возницын отложил в сторону кисть и устало разогнул спину. За последние годы он несколько погрузнел, когда-то густые волосы превратились в легкие белые кудельки, обрамляющие обширную лысину. Пожалуй, только руки остались прежними: широкие ладони с длинными крепкими и очень чуткими пальцами торчали из потертых рукавов вельветовой куртки и жили как бы отдельной от их хозяина жизнью, да глаза светились той же проницательностью и детским удивлением. Мастерская, завещанная ему художником Новиковым, уцелевшая в годы войны, была перепланирована и уменьшена, отдав часть площади двум комнатам для детей.
«Настенные часы пробили двенадцать раз, когда Алексей Максимович Горький закончил очередной абзац в рукописи второй части своего романа «Жизнь Клима Самгина», — теперь-то он точно знал, что это будет не просто роман, а исторический роман-эпопея…».
В Сталинграде третий месяц не прекращались ожесточенные бои. Защитники города под сильным нажимом противника медленно пятились к Волге. К началу ноября они занимали лишь узкую береговую линию, местами едва превышающую двести метров. Да и та была разорвана на несколько изолированных друг от друга островков…
«Все последние дни с границы шли сообщения, одно тревожнее другого, однако командующий Белорусским особым военным округом генерал армии Дмитрий Григорьевич Павлов, следуя инструкциям Генштаба и наркомата обороны, всячески препятствовал любой инициативе командиров армий, корпусов и дивизий, расквартированных вблизи границы, принимать какие бы то ни было меры, направленные к приведению войск в боевую готовность. И хотя сердце щемило, и умом он понимал, что все это не к добру, более всего Павлов боялся, что любое его отступление от приказов сверху может быть расценено как провокация и желание сорвать процесс мирных отношений с Германией.
«Молодой человек высокого роста, с весьма привлекательным, но изнеженным и даже несколько порочным лицом, стоял у ограды Летнего сада и жадно курил тонкую папироску. На нем лоснилась кожаная куртка военного покроя, зеленые — цвета лопуха — английские бриджи обтягивали ягодицы, высокие офицерские сапоги, начищенные до блеска, и фуражка с черным артиллерийским околышем, надвинутая на глаза, — все это говорило о рискованном желании выделиться из общей серой массы и готовности постоять за себя…».
Повесть Ивана Баукова «Юность моего друга» — это как бы биография сельского юноши, который, попав на большую стройку, становится хозяином своей судьбы. Шаг за шагом автор раскрывает все новые и новые черты героя. В первых главах повести мы имеем дело с юношей, который думает только о себе, живет для себя. Но новая обстановка, рабочий коллектив сделали его другим человеком. Во время «штурма» Днепростроя он совершает подвиг. На заводе он тоже не может работать от гудка до гудка, бросать работу недоделанной, и эта хозяйская черта не остается незамеченной.
В серию «Все лучшие сказки» вошли самые известные произведения из сокровищницы детской классики. Созданные великими писателями или народной фантазией, они переносят маленьких читателей в волшебный мир, где живут принцы и принцессы, гномы и великаны, феи и колдуньи, разговаривают звери, в мир, где всегда побеждает добро, а зло бывает наказано! Для чтения взрослыми детям.В книгу вошли замечательные произведения известных российских писателей, которые непременно надо прочитать детям. Они заставят их не только посмеяться, но и задуматься над смыслом этих рассказов и сказок. Художники: Панков И., Кузнецова Е. Содержание: В.Осеева.
Лакский писатель Абачара Гусейнаев хорошо знает повадки животных и занимательно рассказывает о них. Перед читателем открывается целый мир, многообразный, интересный. Имя ему - живая природа.
Все семь рассказов Дмитрия Федорина, вошедшие в эту книгу рассказывают о братьях наших меньших. Любители собак найдут здесь интересные истории об уме и преданности этих животных. Продолжая традиции классиков, автор рассказывает о настоящей дружбе и необыкновенной привязанности между животными разных видов. В данном случае это трогательная дружба собаки и цыпленка, ставшего красавцем-петухом. Пара рассказов посвящены такому интересному животному, как енот. В одном из них енот стал любимцем целой воинской части и исправно помогал солдатам в их службе. Художник А.
Повесть современной украинской писательницы об отце и сыне, о рабочей семье.