Я - миссионер - [32]

Шрифт
Интервал

— Что это? Что это?

— Добрый дух! Носитель огня, — гордо отвечал Ловкий Тапир. — Он плюется огнем, убивает самого сильного зверя.

— А ягуара убьет?

— И ягуара, и пуму, и тапира.

Отцу Анджело вождь племени сказал, что давно мечтал купить ружье, ездил за ним в Мендес, только белые его обманули. Взяли звериные шкуры, мешочек золотого песка и скрылись. Поэтому, когда в их краях появились два года назад белые, хибаро убили их, а из голов сделали тсансы.

Ловкий Тапир похвастался, что воины его племени хорошо умеют делать яд для стрел из веток стрихны. Все мужчины деревни — воины, они вместе изготовляют луки, стрелы и другое оружие. А женщины выращивают табак, горох, фасоль, кукурузу, измельчают зерно в толкушках и из муки пекут лепешки. Поэтому в период дождей здесь никто не голодает. Ловкий Тапир сказал также, что у него пять жен. Старшая ведет хозяйство, младшая (на которой женился в прошлый период дождей) руководит танцами, а другие — готовят пищу.

Отец Анджело заметил, что вождь здешних хибаро — очень хитрый и изобретательный человек. Правда, он не любит белых, но в этой деревне во что бы то ни стало надо пустить корни — основать подсобную миссионерскую станцию. Епископу эта идея, несомненно, понравится. А если ее удастся осуществить, то можно надеяться и на повышение.

— Примите в свою деревню наших братьев. Мы вас научим выращивать бананы и грейпфруты, а когда заболеете — вылечим.

— Наш колдун хорошо лечит! — ответил Ловкий Тапир.

— Мы вам ружья привезем. Намного сильней станете. За оружие дадите нам земли, поможете построить дома. А вождями быть мы не хотим. Мы только ум раздаем, вере учим. Будем вашими добрыми друзьями.

Ловкий Тапир взглянул на ружье, на членов совета, низко склонивших головы, и промолчал.

Тем временем братья-миссионеры по знаку отца Анджело стали раздавать индейцам побрякушки. Кому зеркальце, кому стеклянные бусы, кому браслет. Хибаро расхватывали подарки и жадными взглядами просили еще и еще.

Получив блестящие бусы, вождь племени наконец сказал:

— Хорошо.

И отдал отцу Анджело трубку мира.

Колдун мстит миссиям 

Тем временем на миссионерской станции Макас сестра Иоанна учила индианок оказывать помощь человеку, получившему солнечный удар, что в тропиках случается нередко. Третий год девушек-хибаро готовили к работе санитарок и медицинских сестер: миссии строили больницу. Самых способных намеревались послать в куэнкский монастырь — салезианцы испытывали острую нехватку миссионерок индейского происхождения.

Однажды к сестре Иоанне подошел дежурный брат и сказал, что у ворот ее ждет пожилая индианка. Как только миссионерка подошла к воротам, женщина бросилась к ней:

— Добрая сестрица, спаси мою дочку! Спаси, дорогая! Петушка принесла, — женщина вытащила из корзины красноперого петуха. — Еще прибавлю… Третий день дочка недомогает. Кричит, плачет… Знахарь Бисхай не взялся лечить. Сказал — умрет!

— Надо было сразу прийти! Теперь болезнь осложнилась.

Женщина замолкла, а сестра Иоанна думала: браться лечить или нет? Знахари редко ошибаются. Однако, если больная поправится — это подорвет авторитет и влияние знахаря, и хибаро пойдут в миссии креститься. «Надо идти к больной», — решила сестра Иоанна. Обычно индейцы редко зовут для оказания помощи больному миссионеров. Поэтому было бы ошибкой не воспользоваться предоставившимся случаем.

— Погоди, — сказала миссионерка и побежала к старшей — матери Хозефине.

Решили отправиться к больной вместе: индианка пришла из далекой деревни, дорога туда была долгой и опасной. Правда, сестре Иоанне и матери Хозефине не впервой было пускаться в такие экспедиции. В 1929 г. им пришлось бороться с эпидемией кори, а в 1930 г. — с тифом. Они лечили хибаро от бери-бери, ангины, малярии. Может быть, одной из этих болезней заболела и дочка индианки?

Миссионерки взяли из аптеки лекарства, несколько шприцев, надели на ноги высокие ботинки и в сопровождении одного вооруженного брата пошли в джунгли. Индианка вела их без тропы, напрямик, продираясь сквозь колючий кустарник. Миссионерки боялись заблудиться, но женщина заверяла, что знает дорогу хорошо. Когда они наконец пришли в деревню, то узнали, что дочь индианки уже умерла. Миссионерки повернули было обратно, но их обступили женщины и умоляли зайти в гэи: больных в деревне оказалось много.

Зайдя в первую гэю, монахини увидели в углу уложенную на солому и укрытую какими-то лохмотьями старуху. Лицо ее даже почернело от жара, а тело было покрыто красной сыпью. Больная умирала.

— Не оспа ли? — сказала мать Хозефина и сама испугалась своего предположения.

Хибаро не делали прививок от оспы, и начавшаяся среди них эпидемия была чревата ужасными последствиями. Тем более, что миссионеры совершенно не были подготовлены к борьбе с этой болезнью. У них не было соответствующих медикаментов, нужного количества медицинского персонала, да и знаний у сестер было недостаточно.

Посетив еще нескольких больных, монахини окончательно убедились, что это — оспа. Перепуганные, они вернулись на миссионерскую станцию. Нужно было срочно предпринять меры для изолирования миссий. Ведь здесь полно детей. Не дай бог эпидемия начнется среди них!


Еще от автора Бронюс Феликсович Яунишкис
От Альп до Гималаев

Эта книга — документальная повесть о литовском юноше, для которого религиозные родители избрали путь монаха-мис­сионера. Юноша был направлен для работы в одну из католиче­ских миссий в Индии. Смутные сомнения в правильности избран­ного им пути постепенно перерастают в протест против фарисей­ства христианских миссионеров. Он порывает с церковью и воз­вращается на родину уже убежденным атеистом.


Рекомендуем почитать
Осуждение папства

Составляем ли мы вместе с ними одну Церковь? Мы православные и католики? Неужели Православие и Католицизм суть два легких одного тела Церкви Христовой? Следовательно, Христос дышит всеересью папы? Разве отчужденная Западная Церковь, Католичество, не осуждена Церковью, не предана диахронически анафеме? Тогда, можем ли мы беспрепятственно общаться с ними совместными молитвами и единой службой? На эти и многие другие вопросы пытаются ответить авторы настоящей книги.


Церковь, Русь, и Рим

В книге известного русского зарубежного историка Церкви Н.Н.Воейкова "Церковь, Русь, и Рим" дано подробнейшее исследование истоков, разрыва и дальнейшей судьбы взаимоотношений Латинства и Православия. Глубочайший исторический анализ совмещается с выводами о вселенской значимости и актуальности идеи Русской Православной Монархии, об "удерживающей" миссии Русских Православных Царей и причинах неурядиц в современной России. Книга может использоваться как учебное пособие и как увлекательный исторический очерк для вдумчивого читателя.


Прочтение образа Девы Марии в религиозной культуре Латинской Америки (Мексика, Венесуэла, Куба)

В статье рассматривается трактовка образа Девы Марии в ряде стран Латинской Америки в контексте его синкретизации с индейской и африканской религиозной традицией. Делается вывод о нетрадиционном прочтении образа Богоматери в Латинской Америке, специфическом его понимании, связанным с поликультурной спецификой региона. В результате в Латинской Америке формируется «народная» версия католицизма, трансформирующая постепенно христианскую традицию и создающая новую религиозную реальность.


Католическая вера

Книга содержит авторское изложение основ католической веры и опирается на современное издание «Катехизиса Католической Церкви».


Вербы на Западе

Рассказы и статьи, собранные в книжке «Сказочные были», все уже были напечатаны в разных периодических изданиях последних пяти лет и воспроизводятся здесь без перемены или с самыми незначительными редакционными изменениями.Относительно серии статей «Старое в новом», печатавшейся ранее в «С.-Петербургских ведомостях» (за исключением статьи «Вербы на Западе», помещённой в «Новом времени»), я должен предупредить, что очерки эти — компилятивного характера и представляют собою подготовительный материал к книге «Призраки язычества», о которой я упоминал в предисловии к своей «Святочной книжке» на 1902 год.


Истина симфонична

О том, что христианская истина симфонична, следует говорить во всеуслышание, доносить до сердца каждого — сегодня это, быть может, более необходимо, чем когда-либо. Но симфония — это отнюдь не сладостная и бесконфликтная гармония. Великая музыка всегда драматична, в ней постоянно нарастает, концентрируется напряжение — и разрешается на все более высоком уровне. Однако диссонанс — это не то же, что какофония. Но это и не единственный способ создать и поддержать симфоническое напряжение…В первой части этой книги мы — в свободной форме обзора — наметим различные аспекты теологического плюрализма, постоянно имея в виду его средоточие и источник — христианское откровение. Во второй части на некоторых примерах будет показано, как из единства постоянно изливается многообразие, которое имеет оправдание в этом единстве и всегда снова может быть в нем интегрировано.