Я - миссионер - [20]
На другой день в сопровождении братьев-миссионеров отец Анхель отправился обратно в Куэнку. За ним шел караван мулов, навьюченных тюками с корицей, маниокой, фруктами.
Столкновение с вождем хибаро
Пятрас Масколайтис нервничал: у учеников нет учебников, ручек и карандашей тоже далеко не достаточно. Правда, тетради благотворительные организации присылали из Европы, но их хватало ненадолго. Учителя вынуждены были писать на доске слова и предложения, а учащиеся хором их повторять и заучивать наизусть. Этот метод Масколайтису казался таким примитивным, что он решил написать об этом епископу и с первым караваном отослать письмо. А пока придется довольствоваться классной доской.
Не успел он как следует разобраться, что и как знают ученики, как однажды утром в пансионат вошел отец Анджело. Визит начальника несколько удивил и встревожил учителя. Шляп мальчики больше не плетут, работа учителей контролируется инспектором, так что же нужно отцу Анджело?
А начальник извинился за вторжение и сказал:
— Придется занятия прервать!
Масколайтис опешил.
— Почему, отец?
— Попали мы в такую беду, что и не расскажешь. Без помощи учеников не обойдемся. Учеба, конечно, важная вещь. Но если вся станция останется без хлеба и маниоки, учение не поможет. Пойдете рыхлить почву. Когда придут рабочие, вернетесь в класс.
— Го! Го! Го! — загалдели ребята, и Масколайтис не понял, обрадовались они или огорчились.
— А когда же они будут учиться? — спросил он. — Дети еще читать и писать толком не умеют, а скоро экзамены…
— Учиться можно и после обеда, вместо дневного сна.
Масколайтис хотел сказать, что невозможно заниматься в самую жару, но вовремя вспомнил об обете послушания и промолчал. Он поклонился отцу Анджело, а детям велел быстрей одеться, поесть и у брата-кладовщика получить по мачете.
Уговаривать мальчиков долго не пришлось. Через полчаса они собрались и с мачете в руках двинулись в сторону огородов. Проходя мимо кокосовых пальм, мальчики, запрокинув головы, смотрели вверх, где красовались большие сочные орехи. Масколайтис понял, что их привлекали орехи, и весело сказал:
— Ну, кто быстрей залезет на пальму?
Мальчики удивленно взглянули на учителя, не зная, всерьез он говорит или шутит. Один из них, Педро, недоверчиво спросил:
— А орехи можно будет сорвать?
— Конечно! — ответил Масколайтис.
— А сколько? Один?
— Первому — три, второму — два, третьему — один, а остальным — ни одного. Хорошо?
— У-гуг-уу… Хорошо! — кричали ребята.
— Выберите по пальме. Командую: раз!
Мальчики побежали.
— Э-э… Так не пойдет. Ждите, когда я досчитаю до трех. По местам! Мачете оставьте, а то еще поранитесь. Считаю: раз, два, три!
Все пулей понеслись к пальмам и быстро стали взбираться вверх по шершавым стволам. Вот один из мальчиков уже достиг кроны. Кто это? А! Антонио! Широкоплечий, мускулистый. Он лазает по деревьям как обезьяна. Моментально сорвал три ореха и бросил на землю. Стоящие внизу подобрали их и сложили в кучку.
Вскоре сбросили свои орехи второй и третий «призеры», отставшие застыли недалеко от вершины. Они печально глядели на учителя, ожидая, что тот скажет. Может быть, все-таки разрешит сорвать по ореху? Масколайтис улыбнулся.
— Сорвите и вы по одному!
Мальчики, обрадовавшись, полезли дальше. А Антонио, ловко спустившись с пальмы, разрубил мачете один орех и половину отдал учителю.
— Пожалуйста, падресито!
— Спасибо, — поблагодарил тот. Взял у мальчика орех и, опрокинув над ртом, почувствовал, как прохладная жидкость коснулась нёба.
Вдруг будто из-под земли перед учителем вырос брат-миссионер с двустволкой через плечо и мачете у пояса. Он закричал мальчикам, взобравшимся на пальмы:
— Слезайте с деревьев! — И поднял ружье.
Те мигом сползли вниз.
— Брат мой, зачем пугать детей? — обратился Масколайтис к монаху. — Я разрешил им полакомиться божьим даром.
— А отца Анджело спросил? Нет? Эти пальмы принадлежат миссиям. И все деревья вокруг города тоже. Поэтому ничего срывать нельзя. Отнесите орехи на склад.
Масколайтису ничего не оставалось, как собрать орехи, отнести на склад и объяснить там, где он их взял.
Вернувшись к ребятам, Масколайтис от стыда не мог глаза на них поднять. Впредь он решил быть осторожней.
Расстроенные ребята медленно шли к огороду, расположенному в ложбине между апельсиновыми садами. Зреющие крупные плоды так и манили глаз, но Масколайтису даже глядеть на них не хотелось.
В огороде он выстроил мальчишек и велел им рыхлить землю.
Земля была твердой, пересохшей, местами даже потрескавшейся. Кое-где торчали корни деревьев, вылезали острые стебли кустарника. Трудно было рыхлить такую землю мачете, и работа шла очень медленно. Широкий клинок мачете подворачивался то в одну, то в другую сторону, а рубить землю нужно прямо между ног. Масколайтис очень боялся, как бы дети не поранились. Ведь они были босые: обувь выдавалась ученикам только по воскресеньям, когда они посещали церковь. И вдруг раздался истошный крик: самый маленький из мальчиков — Виргилий попал себе мачете по ноге. Кровь струей лилась из раны. Масколайтис подбежал к нему, подумав сначала, что его укусила змея. Увидел мачете в крови и понял, что случилось. Он быстро обтер кровоточащую рану листьями, перевязал ее носовым платком и, взяв малыша на руки, побежал с ним к станции.
Эта книга — документальная повесть о литовском юноше, для которого религиозные родители избрали путь монаха-миссионера. Юноша был направлен для работы в одну из католических миссий в Индии. Смутные сомнения в правильности избранного им пути постепенно перерастают в протест против фарисейства христианских миссионеров. Он порывает с церковью и возвращается на родину уже убежденным атеистом.
В настоящем издании изложены основные отличия современного римо-католичества, возникшие в течение прошедшего тысячелетия после отпадения последнего от Православия. Особое внимание уделено новому догматическому учению римо-католиков о Боге, спасении, Божественном Откровении и Церкви, принятому на II Ватиканском соборе (1962-1965). Рассмотрены особенности духовной жизни католичества, цели и сущность «воссоединения» и «полного общения» Православной Церкви и католичества.
В статье рассматривается трактовка образа Девы Марии в ряде стран Латинской Америки в контексте его синкретизации с индейской и африканской религиозной традицией. Делается вывод о нетрадиционном прочтении образа Богоматери в Латинской Америке, специфическом его понимании, связанным с поликультурной спецификой региона. В результате в Латинской Америке формируется «народная» версия католицизма, трансформирующая постепенно христианскую традицию и создающая новую религиозную реальность.
Книга содержит авторское изложение основ католической веры и опирается на современное издание «Катехизиса Католической Церкви».
Рассказы и статьи, собранные в книжке «Сказочные были», все уже были напечатаны в разных периодических изданиях последних пяти лет и воспроизводятся здесь без перемены или с самыми незначительными редакционными изменениями.Относительно серии статей «Старое в новом», печатавшейся ранее в «С.-Петербургских ведомостях» (за исключением статьи «Вербы на Западе», помещённой в «Новом времени»), я должен предупредить, что очерки эти — компилятивного характера и представляют собою подготовительный материал к книге «Призраки язычества», о которой я упоминал в предисловии к своей «Святочной книжке» на 1902 год.
О том, что христианская истина симфонична, следует говорить во всеуслышание, доносить до сердца каждого — сегодня это, быть может, более необходимо, чем когда-либо. Но симфония — это отнюдь не сладостная и бесконфликтная гармония. Великая музыка всегда драматична, в ней постоянно нарастает, концентрируется напряжение — и разрешается на все более высоком уровне. Однако диссонанс — это не то же, что какофония. Но это и не единственный способ создать и поддержать симфоническое напряжение…В первой части этой книги мы — в свободной форме обзора — наметим различные аспекты теологического плюрализма, постоянно имея в виду его средоточие и источник — христианское откровение. Во второй части на некоторых примерах будет показано, как из единства постоянно изливается многообразие, которое имеет оправдание в этом единстве и всегда снова может быть в нем интегрировано.
В этой книге были собраны интервью, данные им в течение многих лет и опубликованные в различных периодических изданиях. Она была издана впервые в 1968 году. Продано 330.000 экземпляров на 9 языках.