Я - миссионер - [16]
Вечерний разговор
Пройдясь после вечерней молитвы по церковному двору, отец Анхель и отец Анджело пришли в гостиную. Усевшись за круглый столик красного дерева, они начали вспоминать о днях своей молодости, о прекрасной Италии. При этом отец Анджело не забывал наполнять хрустальные бокалы итальянским вином, ломая голову над вопросом, зачем пожаловал сюда отец Анхель. Ведь дорога сюда долгая и очень трудная, а отец Анхель — чрезвычайно занятой человек. Тратить время по пустякам он не станет. Значит, что-то серьезное. Грехов за собой отец Анджело не чувствовал. Неужели настоятель монастыря пожаловал по поводу того, что станция не дослала в Куэнку какао-бобы? Маловероятно! На всякий случай он решил прощупать этот вариант и повернул разговор к поставкам какао:
— Мы собирались направить в монастырь целую тонну какао-бобов. Но случилось несчастье.
— Какое несчастье? — заинтересовался отец Анхель.
— Пропали пять лучших мулов.
— Звери растерзали?
— Нет, не звери. Видимо, их украли макабеи. А на ламах ничего не переправишь. Главное, эти проклятые животные никак не хотят идти через мост. Упрутся — и ни с места. Хуже баранов.
— А за мост вашего эконома надо пожурить. Неужели нельзя сделать его пошире, протянуть перила? Этот мост и нам доставил неприятности: мул с грузом упал в пропасть… Жаль беднягу, — покачал головой отец Анхель.
— А какой был груз?
— Порох, дробь. За бананы, которые вы прислали в монастырь. Но не печалься. Пришлю еще. А сейчас оставлю мулов. Сочтемся.
— Видишь ли, мы задолжали индейцам. Если не расплатимся, работы от них не жди. Ведь они работают исключительно за порох. Тем более, что дожди кончаются, начнется охота.
— Мы привезли стеклянные украшения, мачете, ящик ружей. Ну и строительный инструмент. Как-нибудь выкрутитесь. Встретили мы в джунглях золотоискателей. Как бы они не настроили индейцев или макабеев против миссий.
— Благодарю за предупреждение, — сказал отец Анджело. — Этих бродяг мы близко не подпустим. Несет сюда нечистая всяких паразитов! Может быть, станции подумать о восстановлении золотомойки? Мы с индейцами в ладах, и макабеям будет работа… Должна быть и прибыль. Миссии бы расширили…
— А как вы выполняете указания святого отца Пия XI? — неожиданно переменил тему отец Анхель. — Помните, на чем акцентировал внимание святой отец в своей энциклике?
— На необходимости привлечения местных к деятельности миссий? Да? А мы привлекаем. Четыре, а то и пять хибаро трудятся у нас в качестве катехетов.[12] Всегда сопровождают нас в поездках по деревням. Без них мы бы и рабочих на стройку не нашли. Святой отец правильно предвидел…
— Разве пятерых катехетов достаточно? — снисходительно улыбнулся гость. — Сколько вы можете дать нам индейцев в монастырскую гимназию?
Отец Анджело молчал.
— А это нынче — главное, — подчеркнул настоятель монастыря. — Ты не был на последнем совещании у епископа. Понимаю, ливни мешали. А епископ нас сильно ругал. И поделом. В городские муниципалитеты почти никто из духовенства не прошел. Не прошел и я.
— Никого не могу направить ни в семинарию, ни в гимназию, — сокрушенно вздохнул отец Анджело. — Может, и моя вина…
— Большая вина. Большая.
— Будем реалистами, — разволновался хозяин. — Хибаро не способны к служению господу. Не вдохнешь в них святой дух. Мы стараемся, учим. Но хибаро не интересуются верой. Дети часто убегают из школы. И родители не торопятся их вернуть.
— Упорства не хватает, настойчивости, отец мой! За вас молятся верующие во всем мире, щедро жертвуют для миссий, а вы руками разводите. Позаботьтесь о том, чтобы до ливней подготовить не менее двадцати хибаро в первый класс монастырской гимназии.
— Но как это, столько… падресито…
— Выпьем за процветание миссий! — прекратил разговор на эту тему отец Анхель.
Секретная экспедиция
На другой день по приглашению брата-эконома к отцу Анджело пришли несколько индейцев хибаро. Были они широкоплечи, с мускулистыми руками, большими ногами, намного выше, чем индейцы, живущие в городах. Их длинные волосы были расчесаны на пробор и подвязаны у ушей. На них не было никакой одежды, кроме широких разноцветных поясов, зато украшений — хоть отбавляй. В ушах продеты тонкие бамбуковые палочки. К этим палочкам проволокой были прикреплены бронзовые жуки, а к их ножкам пристегнуты красивые цветы лотоса. Лица, руки и грудь разрисованы квадратиками и треугольниками. На шее — ожерелья из звериных зубов — символ стойкости и силы. Руки у кистей перехвачены полосками ягуаровой шкуры. В руках у хибаро были острые копья и луки.
— Дорогие прихожане, — обратился к ним отец Анджело, — у реки Упаны появились белые. Это плохие люди, они хотят напасть на ваши деревни. Надо прогнать их из нашей округи.
— Да! Да! — закачали головами индейцы.
Один из них спросил:
— Если погибнет белый, можно взять его голову? Мы бы отпраздновали победу. Все хибаро этого хотят. Все.
— Не раз вам говорил, — вздохнул отец Анджело, — не надо голов. Нельзя убивать, прогоните и только. А потом вытащите из-под «чертова моста» затонувший ящик с порохом. Получите по мешочку пороха. Найти его вам помогут братья-миссионеры. Сделаете то, о чем прошу?
Эта книга — документальная повесть о литовском юноше, для которого религиозные родители избрали путь монаха-миссионера. Юноша был направлен для работы в одну из католических миссий в Индии. Смутные сомнения в правильности избранного им пути постепенно перерастают в протест против фарисейства христианских миссионеров. Он порывает с церковью и возвращается на родину уже убежденным атеистом.
В настоящем издании изложены основные отличия современного римо-католичества, возникшие в течение прошедшего тысячелетия после отпадения последнего от Православия. Особое внимание уделено новому догматическому учению римо-католиков о Боге, спасении, Божественном Откровении и Церкви, принятому на II Ватиканском соборе (1962-1965). Рассмотрены особенности духовной жизни католичества, цели и сущность «воссоединения» и «полного общения» Православной Церкви и католичества.
В статье рассматривается трактовка образа Девы Марии в ряде стран Латинской Америки в контексте его синкретизации с индейской и африканской религиозной традицией. Делается вывод о нетрадиционном прочтении образа Богоматери в Латинской Америке, специфическом его понимании, связанным с поликультурной спецификой региона. В результате в Латинской Америке формируется «народная» версия католицизма, трансформирующая постепенно христианскую традицию и создающая новую религиозную реальность.
Книга содержит авторское изложение основ католической веры и опирается на современное издание «Катехизиса Католической Церкви».
Рассказы и статьи, собранные в книжке «Сказочные были», все уже были напечатаны в разных периодических изданиях последних пяти лет и воспроизводятся здесь без перемены или с самыми незначительными редакционными изменениями.Относительно серии статей «Старое в новом», печатавшейся ранее в «С.-Петербургских ведомостях» (за исключением статьи «Вербы на Западе», помещённой в «Новом времени»), я должен предупредить, что очерки эти — компилятивного характера и представляют собою подготовительный материал к книге «Призраки язычества», о которой я упоминал в предисловии к своей «Святочной книжке» на 1902 год.
О том, что христианская истина симфонична, следует говорить во всеуслышание, доносить до сердца каждого — сегодня это, быть может, более необходимо, чем когда-либо. Но симфония — это отнюдь не сладостная и бесконфликтная гармония. Великая музыка всегда драматична, в ней постоянно нарастает, концентрируется напряжение — и разрешается на все более высоком уровне. Однако диссонанс — это не то же, что какофония. Но это и не единственный способ создать и поддержать симфоническое напряжение…В первой части этой книги мы — в свободной форме обзора — наметим различные аспекты теологического плюрализма, постоянно имея в виду его средоточие и источник — христианское откровение. Во второй части на некоторых примерах будет показано, как из единства постоянно изливается многообразие, которое имеет оправдание в этом единстве и всегда снова может быть в нем интегрировано.
В этой книге были собраны интервью, данные им в течение многих лет и опубликованные в различных периодических изданиях. Она была издана впервые в 1968 году. Продано 330.000 экземпляров на 9 языках.