Я - миссионер - [17]
— Да! Да! — гортанными голосами отвечали индейцы.
— Отправиться надо завтра утром, еще до восхода солнца.
— Да! Да!
Когда индейцы ушли, отец Анджело пригласил к себе трех монахов и приказал им идти к «чертову мосту». Он посоветовал миссионерам на всякий случай прихватить с собой пистолеты, винтовки и немного патронов, — кто знает, как поведут себя золотоискатели. Но нужно стараться избежать столкновения. Цель братьев — найти ящик с порохом и дробью.
Рано утром к «чертову мосту» на пяти каноэ плыли против течения воины хибаро. На дне лодок, прикрытые ветками, лежали копья и луки. Немного позднее на широких шлюпках отправились туда и братья-миссионеры. Отправились тайно, чтобы никто в городке об этом не знал.
В миссионерской школе
В сопровождении Карло Симонетти, исполняющего на станции обязанности инспектора, Пятрас Масколайтис и де ла Фуэнте вошли в пансионат. На бамбуковых кроватях, укрытые холстинами, спали мальчики. Инспектор разбудил их звонком, и дети проснулись, однако вставать не торопились. Увидев незнакомых монахов, они с удивлением уставились на них. Симонетти зазвонил еще раз, и мальчики вскочили с постелей, построились в шеренгу и зашагали к реке. Искупавшись, поплавав, они заняли свои места в столовой, куда в сопровождении монахинь пришли и девочки. Завтрак был скромным: полстакана сока кокосового ореха и початок жареной кукурузы на человека. Потом все отправились в школу.
Окон в классах не было. Вместо них в бамбуковых стенах были квадратные отверстия. Перед черными партами стояла черная доска, а над ней блестел латунный крест.
Постепенно школа стала наполняться и городскими ребятишками. В большинстве это были метисы. Между собой дети говорили на очень скверном испанском языке.
Симонетти привел Масколайтиса в третий класс. Познакомил с ребятами. Масколайтис прежде всего поинтересовался, как ученики знают закон божий. Все знали молитвы, десять заповедей божьих, ответили на вопрос: что есть бог? Один мальчик по имени Педро (до крещения его звали Меткий Глаз) спросил:
— Отец, вы видели бога?
— Нет, сын мой, — ответил Масколайтис. — Бог высоко на небесах.
— А он действительно хороший? — продолжал расспрашивать Меткий Глаз.
— Необыкновенно хороший, милостивый, мой мальчик.
— Так зачем он гром с неба посылает?
Масколайтис не понял, чего от него хочет маленький индеец. Объяснили другие дети. Громом был убит отец мальчика.
Молодой монах растерялся. Его спас звонок. Оставив вопрос без ответа, он сказал:
— Бегите, ребята, во двор.
А на душе его заскребли кошки. Вопрос мальчика-хибаро напомнил ему о тех сомнениях в истинности религиозных догматов, которые возникали у него самого во время учебы в семинарии. Он тоже не получал ответов на терзавшие его вопросы. Духовный отец сказал лишь, что такие мысли посылает сатана. Возможно, и в этого маленького индейца вселился злой дух?
Не найдя другого выхода из создавшегося «щекотливого» положения, Масколайтис решил после звонка не возвращаться к закону божьему, а проверить, как дети умеют читать. Когда все уселись за парты, он сказал:
— А сейчас прошу достать книги.
Дети переглянулись, не понимая, чего от них хотят. Ведь книг у них не было. В классе они читали лишь то, что писал на доске учитель. Не зная об этом, Масколайтис еще раз потребовал вынуть книги. Класс загалдел. В это время вошел озабоченный де ла Фуэнте.
— Убежали мои ребята, — сказал он. — А чего твои галдят? Может, они знают, где сейчас мои шалопаи?
— У реки! — подняв руку, сказал Педро.
— Бесстыдники! Наверно, купаются.
— Не-ет, — протянул мальчишка. — Шляпы плетут.
Де ла Фуэнте направился было уже к двери, но Масколайтис остановил его.
— Вряд ли ты их найдешь. Вероятно, они в джунглях. Может быть, Педро тебя проводит? Один еще заблудишься.
— И мы пойдем! — загудел класс.
— Мы будем читать! — сказал Масколайтис.
— А у нас книг нет, — галдели ребята. — И мела нет тоже.
Только теперь Масколайтис понял, что дети совсем не готовы к уроку. Подумал и сказал:
— Будете хорошими?!
— Всегда, падресито, будем, всегда!
— Тогда пошли!
Ученики выбежали из школы. Они весело кричали, толкались и пускались вперегонки, каждый старался первым обнаружить беглецов. Учителя, подхватив сутаны, еле поспевали за детьми.
Добежав до поляны, на которой росли невысокие ветвистые деревья с красными ягодами, дети стали шнырять между ними. Некоторые пытались сорвать ягоды, но Педро предупредил ребят:
— Не рвите. Еще падресито Анджело увидит. Посадит в карцер.
И дети не тронули, хотя глаз не могли оторвать от висящих как большой крыжовник ягод.
Посадки этих деревьев кончались у самой реки. Здесь росла густая трава, высокая, до пояса. Ребята побежали к реке, монахи — за ними. По дороге де ла Фуэнте срезал себе гибкий прутик, намереваясь, видимо, всю накопившуюся в сердце досаду выместить на спинах маленьких индейцев.
Деревья стали редеть, и де ла Фуэнте почувствовал под ногами воду. Река была рядом. Берега ее поросли высоким желтым тростником. В тростнике мелькали головы малышей. Де ла Фуэнте сразу признал в них своих учеников. Он подбежал к первому из них и хлестнул мальчика прутом по спине.
Эта книга — документальная повесть о литовском юноше, для которого религиозные родители избрали путь монаха-миссионера. Юноша был направлен для работы в одну из католических миссий в Индии. Смутные сомнения в правильности избранного им пути постепенно перерастают в протест против фарисейства христианских миссионеров. Он порывает с церковью и возвращается на родину уже убежденным атеистом.
В настоящем издании изложены основные отличия современного римо-католичества, возникшие в течение прошедшего тысячелетия после отпадения последнего от Православия. Особое внимание уделено новому догматическому учению римо-католиков о Боге, спасении, Божественном Откровении и Церкви, принятому на II Ватиканском соборе (1962-1965). Рассмотрены особенности духовной жизни католичества, цели и сущность «воссоединения» и «полного общения» Православной Церкви и католичества.
В статье рассматривается трактовка образа Девы Марии в ряде стран Латинской Америки в контексте его синкретизации с индейской и африканской религиозной традицией. Делается вывод о нетрадиционном прочтении образа Богоматери в Латинской Америке, специфическом его понимании, связанным с поликультурной спецификой региона. В результате в Латинской Америке формируется «народная» версия католицизма, трансформирующая постепенно христианскую традицию и создающая новую религиозную реальность.
Книга содержит авторское изложение основ католической веры и опирается на современное издание «Катехизиса Католической Церкви».
Рассказы и статьи, собранные в книжке «Сказочные были», все уже были напечатаны в разных периодических изданиях последних пяти лет и воспроизводятся здесь без перемены или с самыми незначительными редакционными изменениями.Относительно серии статей «Старое в новом», печатавшейся ранее в «С.-Петербургских ведомостях» (за исключением статьи «Вербы на Западе», помещённой в «Новом времени»), я должен предупредить, что очерки эти — компилятивного характера и представляют собою подготовительный материал к книге «Призраки язычества», о которой я упоминал в предисловии к своей «Святочной книжке» на 1902 год.
О том, что христианская истина симфонична, следует говорить во всеуслышание, доносить до сердца каждого — сегодня это, быть может, более необходимо, чем когда-либо. Но симфония — это отнюдь не сладостная и бесконфликтная гармония. Великая музыка всегда драматична, в ней постоянно нарастает, концентрируется напряжение — и разрешается на все более высоком уровне. Однако диссонанс — это не то же, что какофония. Но это и не единственный способ создать и поддержать симфоническое напряжение…В первой части этой книги мы — в свободной форме обзора — наметим различные аспекты теологического плюрализма, постоянно имея в виду его средоточие и источник — христианское откровение. Во второй части на некоторых примерах будет показано, как из единства постоянно изливается многообразие, которое имеет оправдание в этом единстве и всегда снова может быть в нем интегрировано.
В этой книге были собраны интервью, данные им в течение многих лет и опубликованные в различных периодических изданиях. Она была издана впервые в 1968 году. Продано 330.000 экземпляров на 9 языках.