Я люблю Капри - [91]

— Говорят, все началось с укуса тарантула — его жертвами обычно становятся женщины, и транс, в который их повергает этот яд, можно вылечить только бешеным танцем.

— А может, я не хочу излечиваться. — улыбаюсь я, в то время как Люка покачивает меня из стороны в сторону, показывая движения.

— Обычно тарантеллу сопровождают мандолины, гитары и тамбурины. Но сегодня у нас есть только барабан — мое сердце!

Я радостно смеюсь. Никогда раньше мне не случалось испытывать такую легкость в общении с человеком, от одного взгляда которого у меня захватывает дыхание.

Закончив танцевать, мы прогуливаемся по вершине, любуясь ослепительной панорамой. Время, которое нам отпущено, уже почти закончилось, а мы так и не затронули самый главный вопрос — «Что дальше?» Я знаю, что мой вопрос испортит нам настроение, но больше не могу сдерживаться.

— Люка, ты знаешь, что сегодняшний вечер — последний? Завтра я уезжаю.

Он потрясен. Кажется, он не знал.

— Я думала, может, мы… — Я замолкаю.

Люка качает головой.

— Сегодня вечером я буду в Сорренто. Женщина, с которой Таня раньше работала, выходит замуж. Мы уезжаем в половине седьмого… — Люка сильно расстроен.

А я раздавлена.

— Прости, я узнал об этом только сегодня утром, а запланировано это было несколько месяцев назад. — Люка тяжело вздыхает и берет меня за руку.

— Значит, очень может быть, что сейчас — наша последняя возможность побыть наедине? — спрашиваю я с дрожью в голосе.

Меня охватывает паника, я чувствую себя совершенно потерянной.

Люка целует мою руку, и некоторое время мы молчим.

— Если только… — начинает он.

Попроси меня остаться. Попроси меня остаться.

— Да? — говорю я.

— Через неделю приезжает Танина сестра. Тоща бы, наверное, я смог найти немного времени… — Люка вздыхает. — Но я не могу просить об этом.

— Просить о чем? — настаиваю я.

— Чтобы ты осталась. Это не честно. Я не знаю, что могу тебе предложить.

Самые разные соображения проносятся у меня в голове.

— Когда она приезжает?

— По-моему, в четверг.

Сегодня — понедельник. Следовательно, во вторник и в среду мы почти не увидимся с Люка. Смогу ли я выдержать это, если взамен получу лишь неуверенное обещание, что мы сможем встретиться в четверг? Вероятно, можно доплатить и поменять билет. Мама будет не против, если я останусь… Она будет очень удивлена, но… Я поворачиваюсь и провожу ладонью по лицу Люка. Стоит только представить, что я уеду от него, — и я уже на грани истерики. Я должна остаться. Другого выхода нет. Если бы только я не чувствовала себя такой уязвимой. Может, я себя подставляю? Мгновенно приходит воспоминание — Томас и Стокгольм. К черту! Сердце мое будет разбито в любом случае. Но если я останусь, у меня, по крайней мере, будет возможность побыть с ним — хотя бы просто для того, чтобы как следует попрощаться.

— Если мама не будет против, я останусь, — говорю я.

— Да? — лицо Люка проясняется. — Я бы не хотел создавать тебе сложности.

— Я знаю, — отвечаю я. — Просто я не могу тебя оставить.

Он прижимает меня к себе — мы сидим, обнявшись, и смотрим, как моторные лодки чертят узоры на поверхности моря. Я стараюсь запомнить это блаженное состояние, чтобы вспоминать и смаковать его, когда мы будем в разлуке. Уютно устроившись в объятиях Люка, я запускаю руку за воротник его рубашки и заглядываю туда одним глазом — вот он, дракон, по поводу которого он скрытничал в Равелло.

Проведя пальцем по мерцающей чешуе, я спрашиваю:

— А теперь ты можешь сказать, что значит этот дракон?

Люка смущенно мне улыбается.

— Я чувствую себя глуповато…

— Ну давай же. расскажи!

— Это красный дракон.

— Ну, — сосредоточенно хмурюсь я.

Он вздыхает.

— Я сделал его, потому что хотел, чтобы что- нибудь напоминало мне о тебе.

Я выбираюсь из его объятий.

— Джина писала, что дракон с флага Уэльса для тебя все равно что талисман, твой любимец…

— Ты придумываешь! — смеюсь я.

Про меня и дракона — все правда, но вряд ли он стал бы делать татуировку из-за этого.

— Посмотри сюда, — показывает Люка.

Я замечаю на одном из когтей маленькое «К».

— Ты — моя муза странствий! — смеется он. — Твой дед знал, как я хочу увидеть мир, и когда

Джина присылала письма о твоих путешествиях, он читал их мне, — признается Люка, не подозревая, что мне это уже известно. — Я мечтал, что ты однажды приедешь на Капри и мы уплывем вместе на поиски приключений.

Мне хочется петь от счастья.

— Почему ты мне раньше не говорил?

— Я думал, это слишком.

— Нет! Это потрясающе! — говорю я и снова прижимаюсь к нему.

Люка гладит меня по волосам. Когда он целует меня, мне кажется, что я лечу. Я всю жизнь о нем мечтала. Просто не догадывалась об этом до того, как его встретила.

Где-то часы бьют два. Пора возвращаться в реальный мир. Я не возражаю. Нас невозможно разъединить. Я сделаю все что угодно, чтобы быть с ним…

Рука об руку мы идем к подъемнику, потом я машу ему вслед, и мне кажется, что можно раскинуть руки и полететь вниз, вслед за ним. рядом с ним.

Металлический крюк, на котором висит его кресло, уменьшается до размеров скрепки. Я сажусь в следующее кресло. На этот раз я кладу туфли себе на колени — легкий ветер ласкает мои ступни, мягко, как крылья бабочки. Внизу путь мне перебегает черная кошка. Интересно, эта примета действует, если я лечу по воздуху?