Я - Лусинда - [9]

И в этот момент в моей голове словно что-то щёлкнуло, подобное состояние бывает, когда выходишь из дома и вдруг понимаешь, что забыла выключить утюг. Вот только я вспомнила, что Уле нужен был документ, касающийся её сестры. Сейчас я слово в слово могла повторить всё, что было написано на том свитке, где стояла моя… нет, Лусинды подпись. И это было очень странно, потому что эти воспоминания никак не могли принадлежать мне. Была и ещё кое-что, что обеспокоило меня в этом документе. Но это не касалось лично меня, поэтому я решила, что разберусь с этим, когда пойму, что здесь происходит. Вдруг я что-то неправильно поняла?

Тем временем Ула, увидев, что я не собираюсь реагировать на её появление, осторожно произнесла:

— Госпожа Лусанда, к вам пришёл господин Рафаэль Маркос. Он ждёт.

Я тяжело вздохнула. Видеть его мне совершенно не хотелось.

— А выставить его никак нельзя? — с надеждой спросила я.

— Нет, — ответила Ула и по её виду я поняла, что сказала что-то очень странное.

Ещё раз тяжело вздохнув, я сказала:

— Ладно. Но сначала можешь принести мне зеркало? — Мне было очень любопытно взглянуть на то, как я выгляжу. Оставалось надеяться, что в этот мире зеркала имелись. — И ещё, мне надо во что-то одеться.

На самом деле на мне уже было что-то напоминающее длинную ночнушку, но вряд ли в этом можно было выйти к Маркосу. Хотя забавно было бы понаблюдать за его реакцией. Но едва я опустила ноги с кровати, что была такая высокая, что они не доставали до пола, меня посетила новая мысль, вернее любопытство. Мне как-то довелось услышать, что в некоторых странах не носили нижнее белье: но как насчёт этого мира? Опять забравшись с ногами на кровать, я тут же задрала подол ночнушки и тут же узрела чудо местной дизайнерской мысли. Это даже чем-то напоминало современные трусы с завязочками. В любом случае меня успокоила мысль, что снизу не будет ничего поддувать.

За созерцанием своего собственного нижнего белья меня и застала Улла, потому что опустить подол я не успела.

— Госпожа Лусинда, господин Фабий просил передать, чтобы вы поторопились, — голос Улы звучал спокойно, а на лице не отразилось никаких эмоций по поводу того за каким занятием она меня застала. И она принесла зеркало, а ещё с ней пришли две высокие светловолосые рабыни, очень похожие друг на друга: Семпрония и Вителлия. Я откуда-то знала, кто они такие.

Я тут же вскочила с постели и, несмотря на прохладный пол и игнорируя сандалии, величественно покоящиеся на специальной скамеечке возле кровати, подбежала к Уле и выхватила у неё долгожданное зеркало. Оно было не такое, к которому я привыкла, это была отполированная бронзовая поверхность. Смотреться в него было непривычно, потому что отражение имело металлический оттенок. Но я всё равно с жадностью уставилась в зеркало. Да, несомненно, это было лицо той самой девушки, что я видела ночью, хотя и слегка помятое после сна. Но тогда, чтобы всё это значило? И почему у меня вдруг начали появляться воспоминания Лусинды? Это меня очень беспокоило. И в тоже время я начала надеяться, что так я быстрее пойму, как мне попасть домой.

Но пока я рассматривала себя в зеркало, девушки спокойно стояли в сторонке и словно ждали чего-то от меня. Если честно, рабство было выше моего понимания. В конце концов, эти три девушки находились полностью в моей власти, я могла их ударить просто за то, что мне не нравятся, как они смотрят на меня, или даже убить, и мне за это ничего не было бы. И осознание этого создавало какое-то неуютное ощущение, это совершенно шло вразрез с тем, что я привыкла считать нормой.

— Эм, — произнесла я, вспомнив, что вообще-то мне надо одеваться, да и умыться бы не мешало. — Мне нужно вода.

— Госпожа желает освежиться, — бросила Ула Семпронии. Было заметно, что они испытали облегчение оттого, что я наконец-то начала вести себя так, как они привыкли. Рабыня тут же исчезла в неизвестном для меня направлении и вернулась минут через пять с серебряным тазиком с водой. Увы, видимо, в этой вселенной для меня не были предусмотрены хотя бы какое-нибудь мыло и зубная щётка. Но ополоснув прохладной водой лицо, я сразу почувствовала себя бодрее и увереннее.

— Да, теперь можно и одеваться, — сказала я, надеясь, что хотя бы рабыни, в отличие от меня, знают что делать. К сожалению, тут память Лусинды не желала мне ничего подсказывать. Но девушки не сдвинулись с места, и поэтому я решила им немного намекнуть. — Я ведь говорила, что ничего не помню…

— Ах! — тут же вскрикнула Вителлия и кинулась к стоящему у стены сундуку, к тому самому, в котором Ула искала документ, и сначала достала голубой халат, если это можно было так назвать, с вышивкой золотыми нитями, а затем и зелёный с серебряными кружевами. — Несомненно, перед господином Маркосом вы захотели бы предстать в своих лучших нарядах, — испуганно произнесла девушка, всё её спокойствие, которое она демонстрировала ранее, как ветром сдуло.

— То есть это лучшие… — совершенно бездумно ляпнула я.

На лице девушки тут же отразился ещё больший испуг чем ранее, и она опять бросилась к сундуку, извлекая на свет божий оранжевый халат из лёгкой почти полупрозрачной ткани и, по сравнению с зелёным и голубым, выглядевшее довольно просто. И все же я поняла, что именно этот наряд имел для Лусинды какое-то особое значение.