Я, Лунин… - [99]

— А подробнее можно?

— Можно и подробнее. Встал из-за стола он нормально, попрощался со всеми, а как за забор вышел, калитку прикрыл, и тут как прорвало его. Таким матом покрыл на всю улицу, мне аж перед мужиками неудобно стало.

— Вас? — уточнил Илья. — А за что?

— Да кто ж его поймет, — недоуменно пожал плечами Кравцов. — Пить надо в меру, а то ж как бывает, глаза зальют, а потом контролировать себя не могут. Вот у меня, верите, нет, никогда такого не бывало, чтоб я больше нормы выпил. Ни в жизнь!

— А у вас норма это сколько? — заинтересовался Лунин.

— Так пока не упаду. — Эдик широко улыбнулся и потер горло, оживляя пересохшие связки. — Может, все же по стаканчику?

— Спасибо, — Илья поднялся со скамьи и потер зудящее место укуса, — мне еще в город ехать. Пойду я.

— Ну так и счастливого пути. — Кравцов вскочил на ноги и, потеряв к Лунину всякий интерес, устремился к дому. Уже заскочив на крыльцо, он обернулся: — Выходить будете, калиточку прикройте, если не трудно, а то куры соседские заходят, весь огород раскопали уже.

— Непременно!

Илье хотелось сказать еще что-нибудь о пользе существования заборов даже для тех, кому нечего скрывать, кроме своего огорода, но ничего остроумного в голову не приходило, и он молча пошел к калитке. Оглядевшись по сторонам в поисках бродячих кур, он не глядя потянул на себя деревянную створку и тут же коротко чертыхнулся. Одна из штакетин на калитке была оторвана, и из поперечной доски торчал ржавый гвоздь, о который Лунин и оцарапал запястье. Илья приложился губами к ранке, а затем сплюнул себе под ноги. Хотя Лунин и не возлагал особых надежд на визит к Кравцову, ему все же было обидно, что разговор оказался совершенно бесполезным. Потирая запястье, он сделал несколько шагов к автомобилю, оставленному в тени нескольких растущих на обочине берез. Каждый шаг его был медленнее предыдущего. В конце концов, не дойдя пару метров до машины, Илья остановился, взглянул на оцарапанную руку, после чего зашагал в обратном направлении. Вернувшись к покосившейся калитке, он присел на корточки и осторожно провел руками по густорастущей с обеих сторон тропинки траве.

Он бы никогда не заметил того, что искал, если бы не яркое июньское солнце. Под его лучами маленький кусочек нержавеющей стали на мгновение блеснул из-под отогнутых в сторону лопухов, а еще через секунду уже лежал у Ильи на ладони. Распрямившись, Лунин как следует разглядел свою находку. Самая обыкновенная, серебристого цвета застежка от часов, к которой крепился небольшой, неровно оторванный кусочек черного ремешка из искусственной кожи. Судя по всему, ремешок был уже потерт или надорван когда-то уже давно, и большого усилия, чтобы разорвать узкую полоску дешевого кожзаменителя, не потребовалось.

— Нехорошо, очень нехорошо, — пробормотал Илья, пряча находку в карман. Сокрушенно вздохнув, он огляделся по сторонам и, убедившись, что за ним никто не наблюдает, вновь направился к своему автомобилю.

Вернувшись в Одинск уже ближе к вечеру, Илья на пять минут вывел Рокси во двор, после чего вновь созвонился с Шестаковой и, договорившись с ней о встрече, уехал в следственное управление. В само здание он заходить не стал и бесцельно слонялся перед высоким крыльцом, заложив руки за спину и уставившись себе под ноги. Погруженный в размышления, Илья не обратил никакого внимания на въехавший на стоянку следственного комитета небольшой белый автомобиль. Не заметил он и того, что сидевший за рулем автомобиля человек уставился на Лунина и неотрывно следил за его перемещениями из стороны в сторону.

Человеку в белой машине Лунина было видно очень хорошо. До него было не более двадцати метров. Если бы Илья неожиданно поднял голову и обернулся, то он наверняка смог бы заметить, что за ним наблюдают, но обернулся Лунин только тогда, когда его окликнули. Окликнула его невысокая, стройная, темноволосая женщина, спускающаяся по ступеням следственного управления. Увидев ее, Лунин смущенно заулыбался и непроизвольно провел руками по джинсам, вытирая вспотевшие ладони. Женщина задала Илье какой-то вопрос, в ответ он отрицательно покачал головой и, подхватив ее под локоть, повел вдоль фасада здания. Они шли рука об руку, неторопливо, как люди, у которых впереди вся жизнь. Лунин что-то рассказывал своей спутнице, но, к сожалению, ее реакцию со спины понять было невозможно. Через пару десятков шагов они остановились, и Илья, достав из кармана телефон, что-то показал на нем темноволосой. Та долго рассматривала снимок, затем расхохоталась, так что ее плечи затряслись, а голова начала подергиваться вверх и вниз в приступе дикого, необузданного веселья. Очевидно, от такого поведения женщины Лунину стало несколько неудобно. Он быстро оглянулся, затем положил руку на плечо спутнице и привлек ее к себе. Та, насмеявшись вволю, наконец успокоилась и положила голову Илье на плечо. Они вновь неторопливо двинулись по тротуару, миновали парковку и теперь неторопливо шли вдоль проспекта, по которому вереницей спешили домой после долгого трудового дня многочисленные автовладельцы.

Сидящий в машине человек открыл дверь. Все можно было сделать прямо сейчас, много времени это не отнимет. После некоторого колебания рука потянулась обратно, захлопывая дверцу автомобиля. Нет, лучше без свидетелей. Не привлекая ненужного внимания. Как-нибудь в другой раз. Двигатель негромко заработал, и машина с наблюдавшим за Луниным человеком, не привлекая внимания, выехала со стоянки следственного комитета. Перестраиваясь в левый ряд, она подрезала тяжелый черный внедорожник, водитель которого раздраженно надавил на клаксон. Дважды моргнув габаритными огнями, белый автомобиль ускорился, успел проскочить перекресток на уже угасающий желтый, а затем и вовсе скрылся из вида.