Я, Лунин… - [86]

— Так это я сегодня не попадаю, — Николай достал из кармана куртки сигареты, взглянул на висящий над столом датчик пожарной сигнализации и неохотно убрал пачку обратно в карман, — а завтра запросто могу попасть. Я ведь скоро бездомным стану, Дмитрий Евгеньевич. Ты в курсе.

Нижняя губа Миткевича нервно дернулась, словно он собирался что-то сказать в ответ, но в последний момент передумал.

— Не завтра, конечно, через несколько месяцев, — не дождавшись ответа, продолжил Николай, — когда объездную магистраль запустят. Магистраль, Дмитрий Евгеньевич! Это такая дорога, по которой быстрее чем по обычному шоссе ехать можно, ты должен быть в курсе, что это такое.

— По телевизору видел, — мрачно буркнул мэр, которому все происходящее начинало нравиться все меньше и меньше.

— Так вот, по этой магистрали очень быстро, шурша шинами, будут ехать машины. Разные машины, Дмитрий Евгеньевич, большие, маленькие, легковые, фуры. И все эти разные, но очень быстро едущие машины будут очень быстро проезжать мимо моего замечательного дорожного комплекса. А знаешь почему, Дмитрий Евгеньевич? Конечно, знаешь, — усмехнулся Трошин, — но я все равно тебе скажу, вслух скажу. Мимо они будут ехать потому, что с этой замечательной, скоростной магистрали к моему такому же замечательному мотелю нет съезда! И когда в июне объездную откроют и моя старая стоянка перестанет приносить деньги, мне будет нечем расплачиваться по кредиту, который я взял в банке. А это без малого тридцать миллионов. И чтобы взять этот чертов кредит, я заложил не только старый мотель, который теперь вряд ли можно продать за хорошие деньги, но и дом. Мой дом, Дмитрий Евгеньевич, в котором я живу, и семья моя, между прочим, там тоже живет. И скоро мы все окажемся на улице.

— Ну очень пафосно, — сухо произнес Миткевич. — Ты хотел, Коля, большим бизнесменом заделаться? Ну вот, мечта сбылась. Большой бизнес — большие риски.

— Ты же говорил мне, что съезд будет. — Николай почувствовал, как от подскочившего давления у него зашумело в ушах. — Ты же мне обещал, в этом кабинете обещал.

— Обещал! — Терпение Миткевича лопнуло. Он с силой ударил по столу и, выскочив из кресла, наклонился вперед, грозно выставив вперед указательный палец. — Обещал, Коля, обещал. Не все обещания получается выполнить. Придешь домой, телевизор включи, там каждый день что-нибудь обещают. Эти обещания уже ни в какой экран скоро помещаться не будут. И что? До этого кому-то есть дело?

— Ты понимаешь, что разорил меня? — тоже вскочил на ноги Трошин.

— А ты понимаешь, что я сделал все, что мог, чтобы выбить тебе этот чертов съезд! — выкрикнул Миткевич. — Он ведь был, был в изначальном проекте. А потом что-то вдруг переменилось резко, я сам до сих толком не знаю. Скорее всего, бюджет попилили сильно, и поэтому проект перекраивать начали. Я, когда на совещании в Среднегорске впервые услышал, что съезда не будет, у меня волосы дыбом встали.

— И когда ты это услышал, хотелось бы знать, — прошипел Николай. — Меня можно было сразу предупредить. Я бы хоть часть кредита банку вернул.

— Давно я это услышал, — кивнул Дмитрий Евгеньевич, — давно. Но я же для тебя, дурака, старался. Думал, поговорю с людьми, решим вопрос. Ты же сам знаешь, как у нас. Вначале говорят нет, потом может быть, а потом берут и подписывают.

— Да уж, брать, это вы все умеете.

— Не хами мне, — ткнул его в грудь пальцем Миткевич. — Ты знаешь, сколько раз я к ним совался с этой твоей стройкой? Ты же взрослый человек, понимаешь, как все делается. Каждый день не будешь людей беспокоить. Задал вопрос, ждешь. Через месяц культурно напомнишь о себе. Если еще месяц прошел, а всё молчат, тогда вновь на прием идешь. Я на этого Кольцова, который строительство ведет, полгода так потратил. Ни да, ни нет толком не говорил, сплошные хороводы устраивал. В конце концов он мне выдал, что денег у них в обрез и сам он сделать уже ничего не сможет, разве что губернатор даст ему прямое указание.

— И что губернатор?

— А что губернатор? — передразнил Дмитрий Евгеньевич. — Ты что, думаешь, я к нему прихожу, когда захочу, спрашиваю, чего удумаю? Сергиевич — это акула. Большая, вечно голодная акула. К нему с такими вопросами можно подплывать лишь в том случае, если он только что кого-то сожрал и собой доволен, а заодно желательно, чтобы он и тобой был доволен. Тогда, может, и посодействует.

— Я так понимаю, он уже два с лишним года тобой не доволен.

— Я тебе еще раз говорю, не хами, — рявкнул Миткевич. — Говорил я с ним, тоже долго момент вылавливал. Он пообещал. Не сразу, но пообещал. При мне звонил Кольцову, дал ему поручение.

— Но ведь съезда нет! — не выдержал Трошин.

— Съезда нет, — устало согласился мэр, вновь садясь в кресло. — Два месяца назад Кольцов был в Одинске, мы с ним вместе объезжали стройку. Тогда он мне и сказал, что, во-первых, денег на дополнительный съезд не хватит, а во-вторых, этого съезда уже нет в утвержденном проекте, и поэтому его нельзя построить, даже если ты сам найдешь под него финансирование.

— Что ж ты молчал? — Николай задал вопрос тихо, сил кричать у него уже не было.