Я - кот и мореплаватель - [9]
«Таити Нуи» шёл теперь полным ходом. Паруса наполнились ветром. Нас сильно качало. Люди с трудом держались на ногах; я сам видел, как они все, да и капитан, то и дело хватались за что попало, чтобы устоять.
На сто восемьдесят пятый день пути пришлось нам хуже нельзя.
Грозные тучи как хищные звери гнались по небу, сшибаясь, налетая друг на друга… Между ними испуганно металась луна… Потом всё слилось в одно чёрное чудовище, оно проглотило луну и закрыло небо… Ветер словно обрадовался темноте и пошёл швырять нас со всей силой, Океан встал на дыбы, проливной дождь заплясал у него по спине, замолотил по нашей каюте и всё норовил зацепить по глазам ледяными когтями…
Скоро на нас хлынули целые потоки. Было ясно, что Океану ничего не стоит проглотить «Таити Нуи» со всеми нами. Море ревело, завывал ветер. Сквозь вой ветра прорывался и наводящий ужас странный свист - наверно, чтобы напугать нас, бедных котов…
Команда орудовала топорами, ножами и верёвками, стараясь поправить хотя бы часть повреждений, которые наносила буря.
Волны свободно гуляли по палубе, выламывали бамбук и пускали его в море. Мачты жалобно склонялись и тоже грозили в любую минуту оторваться от плота и отправиться вслед за ветром. Волны добрались и до каюты. Вода захватила власть на нашем судне…
Мыс Гальито забрались на самую верхнюю койку в мокрой каюте и ждали смерти.
Капитан де Бишоп и все остальные столпились у передатчика. Я сверху видел, как капитан с встревоженным лицом старался по мокрым картам определить местонахождение «Таити Нуи» в Океане. Судя по всему, мы находились в пятидесяти милях от острова под названием Хуан Фернандес.
Одни во всем мире
Мишель, радист, пытался починить радио, чтобы сообщить о нашем бедствии миру. Но радио не слушалось его. Тогда он достал инструмент, который все называли «морзянкой», и продолжал звать на помощь: та-та-та-та! Никто не отзывался. Никто нас не слышал, мы были одни посреди Тихого океана - пятеро людей, две кошки и одна хрюшка,- одни во всём свете… Клянусь, моей знаменитой бабушке наверняка не приходилось переживать ничего подобного!
Шли часы, а мир всё молчал. Шторм не прекращался. В этом ужасном Тихом океане царили шум, ветер и вода. Всё больше бамбуковых стволов отрывалось от плота и на наших глазах покидало «Таити Нуи».
Вдруг Мишель просиял: кто-то откликнулся, кто-то нас услышал! Быстро наладив связь, он стал передавать то, что диктовал ему капитан.
Между тем шторм и не думал утихать. Нам с Гальито никак не удавалось усидеть на верхней койке, то и дело нас швыряло на пол; только взберёшься наверх и отдышишься - хлоп!-опять на полу. А со всех сторон молнии и гром, ослепляет и оглушает, и это ещё называется Тихий океан!
Вся команда молча стояла у аппарата Морзе и ловила его «та-та-та-та». Лица людей немного прояснились. Может быть, в это самое время кто-нибудь издалека уже спешил нам на помощь… Правда, мы с Гальито слышали, как капитан сказал, что ни за что на свете не пошлёт в эфир SOS - это значит «Спасите наши души!», то есть сигнал смертельной опасности, услышав который каждый обязан бросить всё и идти на помощь. Стало быть, он послал простой сигнал: мол, нуждаемся в помощи, и только. И теперь, может быть, кто-нибудь придёт, а может, и нет… Такой уж он человек, наш капитан!
Где же наш спаситель?
Шторм не отставал от нас, и команда, предоставив Мишелю продолжать его «та-та-та-та», опять бросилась на палубу.
Похоже было, что «Таити Нуи» разваливается у нас на глазах.
Я устал смотреть на тёмный взъерошенный горизонт, ожидая, что вот-вот там появится наш спаситель. Мне глаза разъело от солёной воды, и я продрог до самых костей.
Прошла ночь, рассвело. А земля была так же далека, как прежде, и не было видно никаких признаков нашего спасителя…
Так прошёл день, снова спустились сумерки, и наступила ещё одна ночь; ничем не лучше прошедшей. Не знаю, может быть, откуда-нибудь и спешили нам на помощь, но они что-то очень медленно спешили…
Вижу «Бакедано»!
Вдруг на горизонте что-то блеснуло. Это не могла быть молния, потому что свет не пропал, а, напротив, через короткое время превратился в яркий сноп, ударивший прямо в нас, он становился всё ярче и, наконец, затопил весь наш несчастный плот. Помощь пришла!
Вслед за чудесным светом показался стальной гигант, он приближался к нам с большой скоростью, без труда рассекая те самые волны, которые чуть было не проглотили нас, и, наконец, стал к нам бортом. Это был военный фрегат, на его носу можно было прочесть название «Бакедано», а ниже - «Чили». На его мачте трепетал на ветру флаг: белая и красная горизонтальные полосы с синим квадратом и белой звездой в верхнем левом углу - национальный флаг Республики Чили. Впервые в жизни такой флаг я видел в доме дона Карлоса. Потом чилийский флаг был поднят над «Таити Нуи», рядом с французским. Наш славный поход мы совершили под двумя флагами: национальным флагом Франции, потому что капитан де Бишоп был француз и наша экспедиция считалась французской, и национальным флагом Чили, потому что мы шли в Чили.
С фрегата спустили бот, скоро на палубу «Таити Нуи» поднялся морской офицер с «Бакедано», первый гость «Таити Нуи» после семи месяцев одиночества в Океане. Офицер сердечно приветствовал команду, угостил всех сигаретами и пригласил перебраться к ним на корабль.
