Я. Истории из моей жизни - [34]

С Ладди, к счастью, все обошлось. Он получил ожоги третьей степени, но в целом ничего опасного.

Ужас!

Первая поездка в Голливуд

Не было похоже, что «Супруг воительницы» продержится долго. Премьера прошла в марте. Что дальше? Генри Гулль попросил меня сыграть на пару с ним в конце июня 1932 года в Оссининге. «Невеста в солнечном свете». Я, разумеется, согласилась.

Ко мне в костюмерную зашел мужчина и предложил за 500 долларов сыграть один спектакль в Филадельфии в «Электре», где в роли Электры была занята Бланш Юрка. Мол, Кэтрин Александер будет представлять один греческий хор, я — другой. Очень сомнительная затея. Музыкальное оформление спектакля делал Стоковский — и 500 долларов… Спектакль состоялся в воскресенье в Филадельфии в Музыкальной академии. Моя дорогостоящая служанка, Лили, настояла на том, чтобы ей было позволено поехать вместе со мной. Вообще-то я не хотела ее брать, но отказать не посмела.

В поезде я спросила Кэтрин Александер, согласна ли она разделить со мной комнату в Бельвю-Страффорде. Она не возражала. Я совсем ее не знала — так, привет-пока. Мы отправились в театр репетировать и договориться насчет грима. Репетицию проводили мадам Дейкарханова и Аким Тамиров, очень похожий на грека. Они показались мне совершенно неподготовленными. Я не могла поверить, что спектакль в самом деле состоится. Вернулась в гостиницу. Кэтрин сказала, что ей снова надо выйти в город. Я предложила пойти вместе. Она отказалась, сказав, что пойдет одна. Позже я узнала, что и ей предложили 500 долларов. Но, очутившись в театре, она почувствовала что-то неладное. Поэтому она вернулась и заявила, что не явится больше на репетицию, пока ей предварительно не заплатят вперед. И они заплатили. Я же не была настолько умна. Мне и в голову не могло прийти, что могут вовсе не заплатить.

Начался спектакль. Бланш Юрка очень много времени проводила на полу, сидя на коленях, и сильно испачкала себе руки. Потом она прикладывала их к лицу и по мере продолжения спектакля становилась все грязней и грязней. Лицом, костюмом — всем. Наконец представление окончилось. Мне сказали, что деньги перечислены. Я расплатилась с Лили. Но 500 долларов за один сыгранный вечер так и остались мифом.

Дэвид Селзник и Джордж Кьюкор искали девушку на роль Сидни Фейрфилд в фильме «Билль о разводе» Клеменса Дейна. В Нью-Йорке ко мне пришла агент Мириам Хауэлл, работавшая на Леланда Хейварда из «Американ плей компани». Не соглашусь ли я попробоваться на роль? Я ответила, что с удовольствием. Роль была чудесная. К тому же партнером должен был стать Джон Бэрримор. Агент предложила мне для пробы сцену, но я сказала, что предпочла бы использовать для показа свой собственный материал из «Праздника». Она не возражала. Их сцена показалась мне не слишком удачной. А кроме того, я чувствовала, что просмотр одного и того же отрывка в исполнении каждый раз новой девушки должен наводить тоску и раздражать. Я попросила Алена Кемпбелла быть моим партнером во время пробы, сказав, что вовсе не обязательно утруждать себя разучиванием роли: пусть сидит в откидном кресле, спиной к залу и просто читает по ходу сцены свой текст. Я слышала о случае, когда именно тот, кто присутствовал на чьей-то пробе в качестве партнера, получил работу. Мне не хотелось оконфузиться таким образом. Ален Кемпбелл согласился.

Потом он женился на Дороти Паркер. И был моим хорошим другом — актер, чуткий и скромный парень. Ей повезло с мужем. Повезло и мне. Итак, он выполнил мою просьбу. Сидел в откидном кресле, и я благодаря этому сохранила хладнокровие.

Некто Эдди Зенц наложил мне грим. У меня было такое ощущение, будто я искупалась в пудре — девственно-белой; губы — красные-прекрасные, веки — тяжелые-претяжелые — закрывались сами собой.

На пробе присутствовала агент Мириам Хауэлл, и мы с нею договорились, как должна сниматься сцена. Это был отрывок из «Праздника»: сцена, в которой Линда Сетон слышит, как ее отец объявляет о помолвке своей сестры с Джонни Кейсом. Затем следует сцена разговора с ее братом. Она слушает, держа в руке стакан. Очень медленно опускает стакан и ставит его на пол.

Линда. Как насчет напиться, Недди?

Недди. Вопрос — как напиться?

Линда. Хорошо и допьяна.

Я знала эту сцену досконально, поскольку дублировала ее в течение шести месяцев. И боялась, что буду очень волноваться, потому мне не хотелось использовать материал, на котором легко можно было провалиться.

Я сняла весь тот немыслимый грим и сделала свой, к которому привыкла в театре. Почувствовала, что стала похожей на самое себя. Зачесала назад волосы, как носила их в обыденной жизни. Вообще я была полна решимости оставаться самой собой. Спустя несколько дней увидела пробу. Ну что ж, подумала я, недурно. Потом, десятью годами позже, видела ее еще раз. Впечатление было жуткое. Слишком возбужденная, я выглядела полной идиоткой в своем гриме и с зачесанными назад волосами. А ведь тогда мне казалось, что я совершенно бесстрастна.

Бесстрастностью там и не пахло. Такой я, в сущности, и была — девчонкой, безрассудно рвущейся в кино. На лице это было просто написано. Эта проба не сохранилась.