Я и оборотень - [37]

— На каком языке это написано? — прервал Гордей мои размышления, поймав на месте преступления. Его взгляд выхватил мой, который я не успела отвести от его глаз. И сразу же зрачки его расширились, а у меня в животе все скрутилось в тугой узел. Еле сдержалась, чтобы не согнуться.

— Это письменность людей тумана, — заставила себя ответить, как со стороны слыша свой голос с легкой хрипотцой.

Приди в себя, Риэтта! Ты уже возбуждаешься от одного взгляда на него!

— Ты можешь это прочесть?

На этот раз я ограничилась кивком, окончательно перестав себе доверять.

Гордей отложил в сторону мамины рецепты со словами, что этим мы займемся потом, и протянул мне бабушкин дневник.

— Найди то, о чем она говорила в записке, что может оказаться полезным…

Долго искать не пришлось — эта запись была последней, сделанная неровным почерком. Видно, бабушка тогда уже болела. Как только нашла в себе силы спуститься в погреб?

Риэтта, я даже примерно не знаю, сколько в живых осталось туманных ведьм и осталось ли. Каждая отправилась по жизни своим путем, унося с собой нашу общую тайну. Но если ты читаешь эти строки, значит пришло время разыскать их. Только вместе вы сможете побороть ту черную магию, что угрожает вашим жизням. Одна ты с ним не справишься, так сказали духи. У них же ты должна просить указать тебе путь. Следуй ему и доберешься до цели.

— Как она тебя назвала? — из всего, что я прочитала, выцепил Гордей.

— Риэтта, — тихо откликнулась я. — Так меня нарекли при рождении.

— И что это значит? Как переводится?

Я посмотрела на него, чувствуя, как лицо заливает жар. Снова ему удалось смутить меня, хоть он того и не желал.

— Знойная, — ответила и прямо посмотрела ему в глаза.

Он не рассмеялся, не хмыкнул, не скривил губы, а лишь вернул мне внимательный взгляд и задумчиво почесал затылок.

— Тебе подходит, — только и сказал, кивнув каким-то своим мыслям. — И как ты собираешься просить совета у духов? — перевел разговор на другую тему.

— Дальше бабушка подробно описывает, как проводить ритуал, — вернулась я к дневнику, склоняясь над ним слишком низко, в безотчетной попытке спрятать пылающее лицо. — Думаю, у меня получится…

Ответить Гордей не успел. Снаружи послышался какой-то шум, и почти сразу в сарай вошел Матвей. Я захлопнула дневник и прижала его к груди, словно именно ему угрожала опасность, которую я почувствовала всей кожей.

Гордей встал и какое-то время мужчины молча смотрели друг на друга. Потом Матвей перевел взгляд на меня и сказал:

— Выйдите, пожалуйста.

Гордей взял меня за руку, крепко сжал ее в своей горячей ладони и потянул за собой из сарая. Странно, но рядом с ним мне не было страшно, что бы ни ждало нас там, на улице. А ждала нас там женщина — высокая, красивая и суровая. Я сразу догадалась, что это и есть та самая Лиля, познакомиться с которой мне была не судьба. Она смотрела на меня с ненавистью, а мне почему-то захотелось попросить у нее прощения. И в этот момент снова заговорил Матвей:

— Не серчай на нас, Гордей, и ты, девушка, — мазнул он по мне взглядом, — но вам нужно уходить. Наша жизнь спокойна и размеренна. Каждый из нас сделал свой сознательный выбор, уединившись от людской суеты. Защита наша не так уж и сильна, и ты об этом знаешь, Гордей, — я с удивлением заметила, как тот кивнул, не собираясь спорить, соглашаясь с каждым словом Матвея. — Угроза нашему спокойствию слишком сильна и опасна…

В этот момент из лесу появились медведи. Один за другим они выходили из-за деревьев и приближались к нам, становясь полукругом, утробно рыча. Вот тогда мне стало страшно — в рыке зверей слышалась явная угроза.

— Сколько времени ты нам даешь на сборы? — спокойно спросил Гордей. Он даже не изменился в лице. И его спокойствие немного передалось и мне.

— Час. Этого времени вам хватит.

Нас предупредили и сделали это со всей честностью. Обиды не было, лишь легкая грусть, что и этот короткий период моей жизни среди отшельников подошел к концу.

Несмотря на то, что провела я в клане отшельников всего пару дней, сердце щемила тоска, когда собирала вещи, готовясь в дорогу. Наверное, настроение рождала неизвестность, что ждала впереди, но как бы там ни было, приходилось бороться со слезами и всепоглощающей грустью. Хорошо хоть Гордей ушел куда-то и не видит меня в таком состоянии. Ну вот, стоило только подумать о нем, как и он перегородил своей мощной фигурой вход в сарай, забирая сразу весь свет.

— Готова? — раздался его низкий голос.

Еще бы знать, к чему. Что ждет нас впереди? Об этом я старалась не думать, но мысли сами лезли в голову. Вещи я собрала быстро, да и чего там собирать-то? Сложить все то, что купил мне Гордей? Сумку нам выделили отшельники. На дно я положила самое ценное — заветные тетради, сверху документы. Да, я была готова, только не знала к чему.

— Куда мы пойдем? — заставила я себя посмотреть на Гордея.

Он выглядел несколько иначе, цивилизованно что ли. Все дело в одежде, ведь до этого я его видела лишь в кожаных штанах — тех самых, специальных, для перекидывания. Сейчас на нем была надета рубашка с короткими рукавами, заправленная в потертые джинсы. На ногах кроссовки. Как и на мне… Для дороги я тоже выбрала джинсы, футболку и кроссовки.