Я и мой воображаемый недруг - [11]

Только после этих новостей я поняла, что все это время с меня не спадал мандраж, а теперь можно выдохнуть спокойно. Сережа вообще начал радостно подскакивать на месте.

— Я, кажется, понял, Потапова! Я тут, потому что ничего в жизни хорошего не сделал! И значит, мне остается заняться этим после смерти! Помогать людям, спасать жизни, наказывать преступников с пафосным: «Ты подвел этот город»!

Настроение было приподнятым, поэтому я рассмеялась.

— Ты в курсе, что сам ее чуть не убил? Старая женщина плюс проблемы с сердцем плюс летающие предметы, никаких подозрений не навевает?

— Да ладно тебе, зануда! — он примирительно хлопнул меня по руке, и на этот раз мне показалось, что я что-то почувствовала. — Чуть не убил — а это еще доказать надо, зато потом спас с твоей помощью! Разве ты не счастлива сейчас? Разве не гордишься собой?

Пришлось кивнуть — я и правда ощущала, что сегодняшний день прожила не зря.

— Потапова! — его голос стал торжественным. — Чуешь?! В воздухе пахнет подвигами! Этому городу нужен герой!

— Ну ты и придурок! — расхохоталась я. — Иди, отстреливай бандитов без меня! А у меня завтра тест по сопромату.

Глава 4. БэтменГлава

Бэтменом я становиться отказалась, зато сопромат прошел без сучка и задоринки. Точнее, я сделала все, что могла, и отодвинула листок, надеясь, что на тройку наскребла. Задачи — я почти уверена — решила верно, но с тестами у меня всегда был аллес. Наш мертвый одногруппничек ходил по рядам, заложив руки за спину, и с умным видом смотрел, чего там калякают его непутевые товарищи. Подошел и ко мне, наклонился к листку, потом выпрямился и изобразил жест, будто поправил очки на носу.

— Это у тебя такой знак протеста всему сопротивлению материалов или только лично Николаю Ивановичу?

Я запаниковала и снова пододвинула листок. Если тесты полностью провалены, то задачи меня не спасут. Но я даже на их счет теперь засомневалась. Подняла взор, полный тоски, на лицо Сереги. Он не особо хорошо учился, но все же экзамены умудрялся сдавать — возможно, хоть какие-то ошибки поможет исправить.

Но он уже задумчиво смотрел куда-то в сторону, а потом быстро перетек к преподавательскому столу и снова ко мне.

— Там у Иваныча ключ расписан, — пояснил он свои действия. — Диктую, исправляй.

Я чуть не задохнулась от благодарности и исполнила распоряжение. Конечно, закончив, я допустила мысль о том, что в духе нашего Сереженьки и просто приколоться, но почему-то решила, что ему резона в этом нет. Ведь если я попаду на пересдачу или дополнительные консультации, то попадет и он. И уже к концу дня знала, что не ошиблась. У меня впервые в жизни по этому предмету стояло «отлично».

Счастливая, хоть и от нечестно полученного результата, вставила в уши наушники. Так мои разговоры с пустым пространством никто не воспринимал как шизофрению.

— Спасибо, что помог. И что я тебе теперь за это должна?

Он шагал рядом по институтскому коридору.

— Обижаешь! Разве сожители не должны помогать друг другу? Без-воз-мезд-но!

Я улыбнулась ему.

— Тогда угощу тебя ужином, — ну ладно, это все равно прозвучало издевательством. — Едем к моим родителям на обед, а то у меня деньги кончаются.

— Едем, — послушно согласился он. — Будто у меня есть выбор.

Мы уже были в холле, когда он остановился:

— Вон Артем, пойди и поговори с ним!

— Зачем? — я оглянулась на окно, на подоконнике которого действительно сидел Сережин друг. — Ты сегодня у него всю первую пару перед носом руками махал — не видит он тебя!

— Забыла уже, как я тебе помог? Неблагодарная ты су…

Вот вам и все «безвозмездно». Но Артем сам поднял голову и заметил, что я стою и смотрю прямо на него. Пришлось изобразить непринужденность и подойти.

— Привет, Маш, — он засунул телефон в карман.

— Привет, Тём, — немного глупое начало, ведь с того времени, как мы виделись в последний раз на паре, не прошло и пятнадцати минут. А я не успела поинтересоваться у Сергея, о чем же конкретно мне нужно разговаривать, поэтому и спросила о банальном: — А у тебя как результаты? Я на пятерку сдала.

— Видел в списках, молодец! — Артем улыбался. — У меня четверка.

— Тоже неплохо! — особенно если учесть, что его-то четверка — настоящая.

Что еще говорить? Сережа решил вмешаться:

— Спроси его о матери! Как она там?

Интересно, он соображает, что это будет вообще не в тему? Вздохнула.

— Тём, а ты же с родителями Сережи общаешься?

Он пристальнее посмотрел на меня, а потом отвел взгляд:

— Ну как общаюсь… У него мать только. Да, видимся иногда. Но это тяжело, сама понимаешь…

— Как она? — я решила, что уж раз начала, то хоть что-нибудь выяснить теперь надо.

— Плохо она, Маш, — Артем явно не хотел об этом говорить, но и боялся показаться грубым. — Время идет, а ничего не меняется. Есть такие вещи… которые уже никогда не переживешь. Был бы у нее хоть кто-нибудь еще…

Сережа теперь не подсказывал — даже отвернулся, а я не знала, что на такое отвечать. Взяла и испортила человеку настроение — и ради чего? Ведь никто из нас все равно бедной женщине помочь не в состоянии. Но подумала, что нужно спросить еще:

— А сам ты как?

Он даже улыбнулся и снова взглянул на меня.