Я и графоман наивной звезды - [4]

Шрифт
Интервал

Около семи, показав пригласительный билет, я вошел в ДК «Многостаночник». Волосатая публика в кожаных куртках, с железными цепями толпилась в холле. Я пошел в зрительный зал, увидев свободное место с краю сел.

— Эй, чувачок, здесь занято, — обратился ко мне лохматый громила.

— Послушай, «штуцер», вставь свою заглушку кому–нибудь другому. Пусть парень сидит, — сказала в ответ моя соседка. На вид ей было не больше двадцати лет, кожаный комбинезон обтягивал стройную фигуру, волосы были не определенного цвета, лицо симпатичное, голос тоже.

— Ты кто такой? Я раньше тебя не видела здесь, — спросила она.

— Меня зовут Леонид, я знакомый Олега, — ответил я, показав на музыкантов, которые вышли на сцену.

Послышался свист, аплодисменты, топот ног.

— Я впервые здесь.

— А я Мила. Выпить хочешь? — она достала металлическую фляжку.

— Нет.

В это время свет погас, и грянула музыка. От неожиданно хлынувшей музыкальной волны я вжался в спинку стула, а волны все накатывали и накатывали, пытаясь оторвать меня от спасительного места и бросить в самый центр бушующего шторма. Рядом люди размахивали руками, пытаясь выплыть. Я тоже стал беспорядочно махать, пытаясь по–собачьи доплыть до берега. Девчонки зализали на плечи ребят, им было труднее всего. Загорелся спасительный прожектор маяка, над головой пролетел реактивный вертолет. Олег пытался докричаться до нас, указывая правильное направление. Я оказался около берега–сцены, рядом светил спасительный луч.

— Проводишь меня сегодня, — крикнул мне кто–то в ухо. Это была Мила.

— Куда?

В это время я услышал знакомые слова, которые превратили меня в заинтересованный слуховой аппарат. Олег исполнял мою «бабочку».

Малыш поймал бабочку в синем лугу
и сжал в кулачке, как пустую фольгу,
короткую жизнь, отобрав так легко.
С простым любопытством крыло оторвал,
глядел ей в глаза и не понимал,
как может летать эта бабочка так высоко.
С ладошек, смахнув незаметно пыльцу,
он ручки поднес осторожно к лицу,
наверно, боялся, что кровью испачкает их.
А бабочка пахнет весенней травой,
березовым соком, шумящей листвой
и, крошечным детством знакомых своих.
Малыш несмышленый четыре годка,
душа не испачкалась кровью пока
и, палец не жмет спускового курка
пока, пока, пока, пока.
В лицо не плюют у пивного ларька,
нога не осталась в Афгане пока,
не стала судьба нетерпима горька
пока, пока, пока, пока.
Пока он не тянет с друзьями вино,
случайных девиц не целует в кино,
в чужие карманы украдкой не лезет рука
пока, пока, пока, пока.
Пока не засажен в прохожего нож,
не стала мечта, как изломанный грош,
по времени тупо скользить от звонка до звонка
пока, пока, пока, пока.
Пока только бабочка в небе парит,
малыш в колыбели тихонечко спит,
короткое детство закончится наверняка.
Он станет большим и много поймет
в людское болото душа попадет,
как бабочка в ручки смеющегося сопляка.

В зале загорелся свет, Олег протянул мне руку и я оказался на сцене. Зрительный зал встретил меня оглушительным свистом и восторженным гулом, когда узнал, что этот текст написал я. А я так и не понял, понравилось им или нет. Концерт закончился.

— Сейчас пройдем в нашу каморку, — сказал Олег. — Познакомишься с ребятами. И еще один человек хочет с тобой познакомиться.

Я вошел в небольшую комнату, все стены которой были увешаны плакатами неизвестных мне музыкантов, за мной прошли и сели все участники ансамбля.

— Присаживайся, — предложил Олег.

Через мгновения в комнату вошел грузный мужчина, его азиатский взгляд скользил по лицам присутствующих.

— Всем привет, — произнес он, здороваясь со всеми по очереди. Когда дело дошло до меня, он представился: — Казбек.

— Леонид, — ответил я, пожимая его мясистую руку.

Он сел на стол, продолжая говорить: — За прошедшие полгода играть вы стали лучше, но репертуар полное говно. За исключением «бабочки», которая на твердую четверку, все остальное можно смело в унитаз. Кого сейчас удивишь виртуозной игрой? Слушателю, если у него остались извилины, нужны великолепные тексты. «Бабочка», твои стихи? — обратился он ко мне.

— Да, — сказал я. — Мои.

— Есть ли еще, что–то подобное.

— Не знаю, — я пожал плечами. — Вот последний мой стих, — я достал из кармана сложенный лист и протянул Казбеку.

Пока он читал, я взглянул на Олега, потом на других ребят. Права была голосистая баба, пять кроликов (пятый — это, конечно, я) с замиранием смотрят на толстозадого Льва. Раз, два, три, четыре, пять вышел кролик погулять…

— Совсем не плохо, — произнес Казбек, протягивая лист Олегу. — Я думаю, получится неплохая медленная песня, в акустическом варианте, с небольшим утяжелением в начале и в конце. В это время дверь распахнулась, в комнату вошла Мила.

— Тебе чего? — спросил Казбек.

— Мне он нужен, — она показала пальцем на меня.

— Иди, погуляй. Видишь, у нас сложные переговоры, — Казбек бесцеремонно вытолкнул ее из комнаты и запер ключом дверь.

— Значит, расклад такой, в субботу и воскресенье во Владимире фестиваль «живой рок–н–ролл», будем участвовать. Шанс небольшой, но он есть. Гостиницу, питание, транспорт, командировочные беру на себя. Теперь, что касается внешнего вида, — никакого голого потного торса и начесанных волос. Наденете черные джинсовые костюмы, белые майки и… чистые волосы с хорошими прическами. Олег, позвонишь Азамату, он все сделает. Леонид, поедешь с ребятами. Да, «балалайки» с собой не берите, аппаратуру привезут спонсоры. Всем пока, — он встал и медленным шагом, переваливаясь с ноги на ногу, щелкнув замком, вышел из комнаты.


Еще от автора Юрий Александрович Хвалев
Я и сидящий на трубе

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.



Душечка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.



Кузнечик сын кузнеца

Нелепости слишком нужны на земле. На нелепостях мир стоит,и без них, может быть, в нём совсем ничего бы не произошло.Ф. Достоевский.


Голые землекопы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Клятва Марьям

«…Бывший рязанский обер-полицмейстер поморщился и вытащил из внутреннего кармана сюртука небольшую коробочку с лекарствами. Раскрыл ее, вытащил кроваво-красную пилюлю и, положив на язык, проглотил. Наркотики, конечно, не самое лучшее, что может позволить себе человек, но по крайней мере они притупляют боль.Нужно было вернуться в купе. Не стоило без нужды утомлять поврежденную ногу.Орест неловко повернулся и переложил трость в другую руку, чтобы открыть дверь. Но в этот момент произошло то, что заставило его позабыть обо всем.


Кружево

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дождь «Франция, Марсель»

«Компания наша, летевшая во Францию, на Каннский кинофестиваль, была разношерстной: четыре киношника, помощник моего друга, композитор, продюсер и я со своей немой переводчицей. Зачем я тащил с собой немую переводчицу, объяснить трудно. А попала она ко мне благодаря моему таланту постоянно усложнять себе жизнь…».


Дорога

«Шестнадцать обшарпанных машин шуршали по шоссе на юг. Машины были зеленые, а дорога – серая и бетонная…».


Алгебра

«Сон – существо таинственное и внемерное, с длинным пятнистым хвостом и с мягкими белыми лапами. Он налег всей своей бестелесностью на Савельева и задушил его. И Савельеву было хорошо, пока он спал…».


Душа общества

«… – Вот, Жоржик, – сказал Балтахин. – Мы сейчас беседовали с Леной. Она говорит, что я ревнив, а я утверждаю, что не ревнив. Представьте, ее не переспоришь.– Ай-я-яй, – покачал головой Жоржик. – Как же это так, Елена Ивановна? Неужели вас не переспорить? …».