Я — гитарист. Воспоминания Петра Полухина - [16]

Пришёл в посольство Франции за гонораром, а посол мне говорит, что со мной контракта не заключал. — «Музыковед сказала мне, что с вами договорилась. Обращайтесь к ней». Пришлось мне разыграть дипломатию и сказать, что позвоню послу Аргентины Луису Бакериза, и расскажу ему, как со мной поступили французы. Думаю, что это его испугало. Он заплатил мне 50 долларов, налил мне вина— какого-то кисляка. Как говорится, с паршивой овцы, хоть шерсти клок.

Одесса — особенный город и люди там особенные. Кто там только не проживает: русские, украинцы, евреи, греки, молдаване, и все они любят свой город. Любят музыку и очень многие — серьёзную. Раньше было, если ты с успехом играл в Одессе, то тебе открыты двери в концертные залы всех городов. Это был второй Париж. Евреи уехали в Израиль, залы опустели и стал город обычным. Я приезжал, администраторы никогда не встречали. Приходилось на такси добираться до филармонии. Здесь был смешной случай.

Приехал как-то скрипач, лауреат первой премии имени Паганини — Олег Крыса с женой пианисткой. Зашли в филармонию, и Олег говорит администратору: «Вот мы и прибыли». Тот отвечает: «Какие там прибыли?.. От вас только убытки».

Прибыл я в Одессу играть сольный оркестр. Директор филармонии меня хорошо знал, много я там программ сыграл. В его кабинете мы разговаривали о разных делах. Вдруг он спросил: «Какого я мнения об гитаристе Анатолии Шевченко?». Я сказал, что это хороший гитарист, с большим потенциалом, и вы не прогадаете, если его возьмёте на работу. Я не ошибся.

После моего концерта, я и другие гитаристы, а среди них было много талантливых, собрались в мастерской скрипичного и гитарного мастера Мочалова, сына знаменитого гитарного мастера Мочалова, на гитаре которого играл Петренко. Я тогда играл на гитаре Ещенко, а после на гитаре Михайлова. Всё гитаристы меня поздравляли с премьерой концерта, и мы неплохо отметили это событие.

В органном зале с Богодаром Которовичем

В Одессу приезжали мы с Богодаром Которовичем, когда начали играть дуэтом. Помню, играли в старинном особняке «Дом Толстого». Много было преподавателей из консерватории. Наша программа: Никколо Паганини, Мануэль де Фалья, «Испанская народная сюита» Мирослава Скорика. Накануне второго концерта Михаил Божий нас пригласил на обед. Его жена Ольга Петровна дала нам немного настойки «Золотого корня». Сказала, что это тонизирующий напиток. Богодар попросил добавки, но она сказала: «А не многовато? У вас же вечером концерт». Богодар сказал, что это не опасно — концерт мы играем в любом состоянии.

Мы почувствовали какой- то прилив энергии. И на концерте играли в таких бешеных темпах, что к нам можно было применить термин Олега Крысы — «уголовно быстро». Преподаватели консерватории были поражены — играли совсем другие исполнители.

Созданию дуэта Которович — Полухин способствовал я. Когда Которович приехал из Италии, где участвовал в конкурсе Паганини и стал лауреатом, заняв второе место. Об этом сообщалось в украинских газетах. Я пришёл в консерваторию, где он преподавал. Показал ноты «Сонаты для скрипки и гитары» Никколо Паганини и предложил поиграть. Он неохотно согласился репетировать. Подготовили одно отделение. В состоявшемся концерте в зале филармонии первое отделение Которович играл с фортепиано, а второе со мной. Публика сонаты приняла восторженно. Красивые итальянские мелодии, виртуозное исполнение сделали своё дело. Богодар увидел, что это новое и перспективное дело. Мы переиграли Паганини всё, что было издано у нас. Играли в во всех столицах СССР и за рубежом. Записали пластинку. Высокой была оценка в США. «Это наилучшая запись Паганини, осуществлённая, когда -либо», — писал журнал «Гитар- Ревью».

Я с Богодаром и ведущей концерт

Кто-то может подумать, что все выдающиеся музыканты ведут аскетический образ жизни. Не пьют, не гуляют, с утра до вечера не выпускают из рук инструменты и только музыка в их головах. Это не так. Мы с Богодаром были молоды и для нас ничто человеческое было не чуждо.

Случались и курьёзные случаи. Играли мы в музыкальной школе после обеда в ресторане. Сыграли одну сонату, я говорю Богодару: «У меня расстройство желудка», и побежал в туалет. Он играет часть сюиты Баха сам. После, он побежал. Я играю сам романс Паганини для гитары соло. Бегаем по очереди весь концерт. После к нам подошли преподаватели и спрашивают: «На афише написано „играет дуэт“, а играли больше соло?» Когда мы им рассказали причину, они смеялись.

После концерта в музыкальной школе

Как-то играли мы в Владивостоке. К нам на концерт пришёл гитарист Алексей МихайлОвич и пригласил к себе домой. Хороший дом, а в квартире расхаживает большой красный петух. «Вместо часов», — сказал Алексей. На другой день концерт в санатории. После концерта познакомились с девушками и пригласили на ужин. Рано утром у нас самолёт в Советскую гавань, а я чувствую, что не протрезвел. Богодар говорит: «Когда в аэропорту тебя будут что-то спрашивать — не отвечай, только кивай головой. Да или нет. Если ответишь — они поймут, что ты пьян и в самолёт не пустят». Приехали в аэропорт. Полно людей, была задержка рейсов из-за погоды. Мы подходим с билетами ко входу. Люди кричат: «Не пускайте их — они пьяные». Стоит милиционер, рыжий детина и спрашивает: «Гитарист?» Я кивнул головой. «Люблю гитару — проходи». Люди кричат: «Он пьян!». Он им в ответ: «Замолчите, когда вы видели трезвого артиста?».