Я еду на верблюде - [6]

Я поднял голову. Передо мной возвышались огромные каменные горы.

Так вот вы какие, пирамиды!

Путешествие в пирамиду Хефрена

Я стоял, смотрел и не мог тронуться с места: таким маленьким казался я себе перед этими громадинами. Пирамиды Хеопса и Хефрена, отца и сына, великих фараонов. Египетские цари назывались так.

Ко мне подошел папа. Он приехал на автобусе.

— Будешь ходить с нашей советской группой туристов. Я договорился, — сказал он.

Солнце стояло высоко в небе, и возле пирамид совсем не было тени, не было где спрятаться ни нам, туристам, ни гиду, женщине, которая должна была обо всем рассказывать.

Прежде всего она на чистом русском языке сказала, что зовут ее Клеопатра Андреевна.

— Андреевна? — переспросил кто-то. — Так вы русская?

— Русская, — ответила гид.

— А живете здесь?

— Я родилась в Каире.

— А в нашей стране были?

— Еще нет. Очень хочу побывать.

— Так приезжайте.

Она засмеялась:

— Боюсь холода.

— Летом у нас тепло.

— Когда к нам приезжают друзья, — вмешался в разговор мой папа, — то даже в самый лютый мороз им никогда не бывает холодно.

— Значит, я приеду к вам зимой.

Я вглядывался в нее, в человека, который никогда не видел нашей страны, а называет себя русским. Впервые в жизни вижу такого человека. Я старался угадать, сколько ей лет и когда она родилась: до революции или после? Угадать было трудно, и только по ее подвижности, по быстрой походке (я едва успевал за ней) я решил, что ей все же еще нет пятидесяти лет.

Она подождала минутку, чтобы все подошли поближе, и начала говорить коротко, быстро, потому что, видно, и ей было жарко стоять под открытым солнцем, хоть она и привыкла, хоть и родилась здесь, в Каире.

— В прошлом столетии на египетскую землю пришел Наполеон со своими солдатами и учеными. Пирамиды его поразили. И он высчитал, что из камней, которые пошли на пирамиду Хеопса, можно было бы возвести трехметровую стену вокруг Парижа… Хефрен — первый из древних фараонов, который начал себя называть сыном Ра, это значит, сыном солнца. Строил пирамиду Хефрен 31 год. Хеопс — 20 лет. Глыбы, из которых сложена пирамида Хеопса, весят от 2,5 до 30 тонн. Высота пирамиды равна высоте пятидесятиэтажного дома. Она занимает площадь около пяти гектаров. На строительстве пирамиды Хеопса погибло полмиллиона человек… А теперь спустимся в пирамиду Хефрена. Только не расходитесь, идите за мной, чтобы не заблудиться.

«Наверное, она ошиблась, — подумал я. — Разве можно спускаться в пирамиду? И как в ней можно заблудиться?»

Но гид говорила правду.

Узкая нора-шахта, пробитая в камнях, вела вниз. Даже мне пришлось пригнуть голову, чтобы не стукнуться о верх шахты. Под ногами были доски с перекладинами. Иначе все бы покатились, как с ледяной горки. Деревянные перила были прикреплены к стене. Я уцепился за них руками.

Согнувшись, шли долго-долго. Уже заболела шея, заныло под коленками, а светлый проем виднелся еще далеко внизу — там шел проводник с фонарем.

Клеопатра Андреевна остановилась там, где начинался поворот.

— Кто знает, как освещались пирамиды в древности? — спросила она.

Все молчали.

— Тогда я вам скажу. Там, наверху, — показала она на вход в пору, — стоял человек с металлическим зеркалом в руках и посылал сюда луч солнца. Другой человек, который стоял здесь, на повороте, ловил луч своим зеркалом и передавал его дальше. Потом еще и еще. И так до самой гробницы.

Мы немного отдохнули и пошли дальше.

Просто спускаться и то было трудно. А как приходилось тем, кто пробивал эту нору? Да только ли нору? Внизу, глубоко под землей, был высечен целый большой дворец. Нам показали комнаты для мебели, для вещей, которыми пользовался фараон при жизни и которые будто бы могли понадобиться ему на том свете. Сколько комнат-ловушек видели мы, пока спускались в пирамиду. Провалится в такую глубокую западню вор и останется там навсегда. Потому что выхода из нее не было. Сколько обманных ходов-лабиринтов показывали нам, которые вели в сторону от главного зала, где стоял саркофаг с мумией фараона.

Наконец мы в этом зале. Проводник показал в стене возле самого пола дыру диаметром, может, в полметра, которую пробили грабители около пяти тысяч лет назад. Через эту дыру они пробрались в зал, сдвинули тяжелую мраморную крышку саркофага и ограбили мумию.

С того времени так и остались дыра в стене и сдвинутая крышка. А инженеры и теперь гадают, как смогли грабители в таком маленьком помещении сдвинуть тяжелую крышку? Какими рычагами они пользовались?

Поднимаемся по деревянным ступенькам, сделанным для туристов, и заглядываем в высокий из красноватого мрамора саркофаг. Он пуст. На дне его лежит пыль тысячелетий.

И еще одно поражает в этом помещении — вентиляция. В стене, на потолке нет никаких отверстий. А дышится намного легче, чем там, наверху, у подножия пирамиды.

Потом мы бесконечно долго поднимаемся по ступенькам, по совсем другим переходам и наконец выходим возле самой вершины пирамиды.

Далеко внизу стоят маленькие автобусы. Верблюды — как муравьи. А рядом, совсем близко, — вершина пирамиды Хеопса.

Клеопатра Андреевна все время с нами и все время говорит. Пока мы поднялись наверх, я узнал, что пирамиду Хеопса называли «Блистающей». Она была покрыта полированными черными гранитными плитами. И когда всходило и заходило солнце, плиты сверкали, блестели в его косых лучах.