Я дрался в штрафбате. «Искупить кровью!» - [23]
ВПС не были постоянной судебной структурой, и они организовывались только после освобождения части нашей территории. Мне один раз пришлось участвовать в ВПС. На Кубани, в станице Камышеватской, были схвачены двое местных палачей — комендант Павлик и начальник полиции Игнатенко. Мы обнаружили в станице многочисленные трупы мирных граждан, сброшенные в выгребные ямы. Я вел расследование (за одну ночь в подвале уцелевшего здания были проведены 22 очные ставки) и к утру составил обвинительное заключение. ВПС состоялся на станичной площади, и когда двум предателям объявили приговор: «Смертная казнь через повешение», то из соседней станицы немцы начали артобстрел по Камышеватской. На площади, под обстрелом, поставили две виселицы и вздернули на веревках этих сволочей-убийц.
После того как наши войска перешли государственную границу, актуальность и необходимость ВПС резко снизилась, и данный вид судебного рассмотрения постепенно сошел на нет.
— А кто приводил в исполнение расстрельные приговоры?
— По существующему положению расстрельные приговоры приводил в исполнение Смерш, для этого привлекались красноармейцы из «особистских комендантских взводов охраны» или непосредственно оперуполномоченные ОО или Смерша. Ответственность за исполнение приговора лежала на них. Но я лично не помню такого, чтобы, даже в первый год войны, расстрел мог быть произведен и комендантом трибунала дивизии или комендантом штаба обычной воинской части.
По закону, если речь шла о показательном «демонстративном» расстреле, было обязательным присутствие работника армейской прокуратуры.
Я один раз был на таком расстреле, «поставили к стенке» офицера-дезертира с поля боя, обвиненного по статьям 193-17 и 193-8а, и понял, что видеть такое еще раз не особо хочу, и попросил полковника Генина, чтобы он больше меня не посылал на подобные «мероприятия».
— Вынесение не обоснованных по своей жестокости приговоров в практике трибуналов. Когда такое случалось?
— В 1942 году на Северном Кавказе, когда я еще служил судебным секретарем, к нам прикрепили САД (смешанную авиационную дивизию), в которой не было своих военных юристов. И как раз вышло постановление ГКО об ужесточении мер наказания за порчу военной техники, по которому каждый случай — «летное происшествие», во время которого пилоты били свои самолеты при вынужденной посадке, при этом приводя технику в негодность, — должен был рассматриваться как «уклонение от боя» и «заведомо спланированное дезертирство». А на фронт в авиачасти присылали из училищ молоденьких летчиков, девятнадцатилетних пареньков в сержантском звании, которых от силы успели в тылу обучить по программе «взлет-посадка». Вот они по неопытности и разбивали свои самолеты на вынужденных посадках или из-за потери ориентировки не выполняли боевую задачу. А за это, по постановлению ГКО, полагался трибунал, и нередко приговор был расстрельным. Сами трибунальские судьи понимали, что это чрезмерно жестокое наказание, но что они могли поделать? Выполняли слепую волю начальства, приказ ГКО, подписанный самим Сталиным. В начале 1943 года за подобные вещи уже перестали автоматически направлять в трибунал: в каждом случае досконально разбирались уже в самой авиадивизии, с участием инженерной службы и оперуполномоченного из ОО. «Гайки» стали откручивать в обратную сторону.
Но самый вопиющий случай, с которым мне пришлось столкнуться, произошел в конце 1941 года на Донбассе, когда я еще служил в трибунале стрелковой дивизии. Трибунал находился в городе Алчевске, и туда после выхода из окружения стекались сотни бойцов и командиров. Председателем трибунала был капитан Стовба, украинец. И этот Стовба почти всех попавших в трибунал приговаривал к расстрелу — как на конвейере работал. Заводят на суд красноармейца, вышедшего из окружения без винтовки, а Стовба на него матом орет: «Предатель! Продажная шкура! Расстрелять!»… Скольких он приговорил к высшей мере… Мы стали возмущаться, это же не человек, а какой-то «людоед»-мизантроп! Тем более очень подозрительным казалось следующее: протокол заседания трибунала даю на подпись Стовбе, а он спрашивает меня: «А что вы тут написали?», и я отвечаю: «То, что было на суде»… Я вместе со старшим секретарем военного трибунала военюристом 3 ранга Гринбергом решил проверить личность этого Стовбы, и когда мы узнали, что Стовба отсылает свой денежный аттестат сразу двум своим женам, то этот факт усилил наши подозрения. Мы отправили письмо в трибунал фронта, и вскоре к нам приехал заместитель председателя фронтового трибунала. Было установлено, что Стовба самозванец, проник в трибунал по поддельным документам и никакого юридического образования не имел. Как стало известно позже, Стовба был осужден, но эшелон с арестованными, в котором находился Стовба, был разбомблен немецкой авиацией, и Стовба оказался в числе погибших.
— Но, к моему удивлению, само явление «самозванцы в погонах» в годы войны было довольно распространенным. И на фронте, и в тылу.
Вот пример, рассказанный ветераном из 156-й курсантской стрелковой бригады:
«У нас одно время стрелковым батальоном командовал майор Б-й. Был этот Б-й смелым воякой и неутомимым весельчаком. Ранило этого майора, попал он в госпиталь, и там каким-то образом выяснилось, что он всего-навсего имеет звание старшины. Нарвался «лжемайор» на бывшего сослуживца из кавалерийской дивизии, и Б-го арестовали и отдали под трибунал. Но факт остается фактом: этот майор-«самозванец» был хорошим комбатом. Так что не скудела наша земля талантами…»
Уникальная энциклопедия ведущих военных историков. Первый иллюстрированный путеводитель по Великой Отечественной. Полная история войны в одном томе.Великая Отечественная до сих пор остается во многом «неизвестной войной» – сколько ни пиши об отдельных сражениях, «за деревьями не разглядишь леса». Уткнувшись в холст, видишь не картину, а лишь бессмысленный хаос мазков и цветных пятен. Чтобы в них появился смысл и начало складываться изображение, придется отойти хотя бы на пару шагов: «большое видится на расстояньи».
Они прошли через самые страшные бои Великой Отечественной, но на их счету нет убитых — только спасенные жизни. Руки у них по локоть в крови — но их поминают добрым словом, за них молятся, их именами называли детей тысячи спасенных ими солдат. Они сами не раз рисковали головой, работая под огнем, каждый из них вытащил с того света сотни наших бойцов, благодаря их подвигу вернулись в строй миллионы.Ветераны знают, что настоящий ад — даже не на передовой, а в санбатах, лазаретах и фронтовых госпиталях, где человеческая боль и весь ужас войны предстают в предельно сгущенном, концентрированном виде.
Два бестселлера одним томом! Лучший памятник советским противо-танкистам! В данном издании книга Артема Драбкина «Я дрался с Панцерваффе» впервые дополнена мемуарами П. А. Михина, прошедшего с боями от Ржева до Праги и Порт-Артура.«Ствол длинный, жизнь короткая», «Двойной оклад — тройная смерть», «Прощай, Родина!» — все это фронтовые прозвища артиллеристов орудий калибра 45,57 и 76 мм, которые ставили на прямую наводку сразу позади, а то и впереди порядков пехоты. Именно на них возлагалась смертельно опасная задача — выбивать немецкие танки.
22 июня 1941 года.Этот день навсегда обозначен в отечественных календарях черным траурным цветом.Это — одна из самых страшных дат в нашей истории.Это — день величайшей военной катастрофы.Как такое могло случиться? Почему врагу удалось застать СССР врасплох? Почему немецкой авиации позволили в первый же день войны безнаказанно расстрелять на аэродромах сотни наших самолетов, а многочисленные дивизии РККА были смяты и разгромлены в считаные недели? Как случилось, что колоссальная военная машина Советского государства дала сбой в самый ответственный момент?Подробная, по часам и минутам, хроника трагических событий 22 июня 1941 года и анализ причин разгрома, воспоминания ветеранов и свидетельства очевидцев трагедии — в первом совместном проекте самых популярных отечественных историков Артема Драбкина и Алексея Исаева.
Десантники и морпехи, разведчики и артиллеристы, летчики-истребители, пехотинцы, саперы, зенитчики, штрафники – герои этой книги прошли через самые страшные бои в человеческой истории и сотни раз смотрели в лицо смерти, от их безыскусных рассказов о войне – мороз по коже и комок в горле, будь то свидетельство участника боев в Синявинских болотах, после которых от его полка осталось в живых 7 человек, исповедь окруженцев и партизан, на себе испытавших чудовищный голод, доводивший людей до людоедства, откровения фронтовых разведчиков, которых за глаза называли «смертниками», или воспоминания командира штрафной роты…Пройдя через ужасы самой кровавой войны в истории, герои этой книги расскажут вам всю правду о Великой Отечественной – подлинную, «окопную», без цензуры, умолчаний и прикрас.
Три бестселлера одним томом!Вся правда о самых опасных фронтовых профессиях — танкистах, летчиках — истребителях и штурмовиках, — о тех, кто платил за победы самую высокую цену и погибал самой страшной смертью, зачастую сгорая заживо. Взгляните на Великую Отечественную из кабины «яков» и «лавочкиных», через прицел «тридцатьчетверки» и бронестекло Ил-2. Узнайте, сколько минут живет в бою Т-34 и каково это — воевать «до последнего танка» (остатки личного состава выводили в тыл лишь после потери всей бронетехники); как замирает сердце истребителя после команды «Прикрой, атакую!» и темнеет в глазах от перегрузки на выходе из атаки; сколько килограмм теряет летчик в боевом вылете, какой мат стоял в эфире во время «собачьей свалки» и какой кровью заплачено за каждую победную звездочку на фюзеляже.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
К 70-летию легендарной операции «Багратион».Новая книга ведущего военного историка, посвященная величайшему триумфу Красной Армии. Лучшее современное исследование грандиозного наступления советских войск, в ходе которого всего за две недели была разгромлена самая многочисленная на Восточном фронте группа армий «Центр». Новый взгляд на поворотный момент Великой Отечественной войны.Знаете ли вы, что этой феноменальной победе в Белоруссии предшествовала череда неудачных наступательных операций и с осени 1943-го до весны 44-го года западное направление было для Красной Армии позиционным «Верденом», так что Верховному Главнокомандующему пришлось даже санкционировать расследование комиссии ГКО, принять самые жесткие меры и сделать нелицеприятные «оргвыводы»? Как нашим войскам удалось преодолеть этот позиционный тупик, превратив окопную «мясорубку» в крупнейшую маневренную операцию, которую по праву величают «сталинским блицкригом»? Что позволило не просто прорвать, а полностью обрушить вражескую оборону? Почему немцам не удалось сохранить целостность фронта и организованно отступить на новые позиции? Как тяжелое поражение Вермахта переросло в самую страшную военную катастрофу в германской истории? И кого винить в этом «эпическом разгроме»?.
Изучать историю надо для того, чтобы не повторять ошибок в настоящее время. В ходе Великой Отечественной войны советский народ и Красная Армия понесли тяжелейшие человеческие и материальные потери, но победили практически всю Европу. Победа — это хорошо, но вскрыты ли истинные причины наших огромных потерь?В книге рассматриваются причины потерь советского народа с той стороны, с которой эти причины никогда не рассматриваются, — с позиций низкого морального и профессионального качества советских генералов и кадрового офицерства.
После того, как в пламени Приграничного и Смоленского сражений июня и июля 1941 г. исчезли созданные в предвоенные годы танки и самолеты, Красной Армии предстояло пройти пять кругов ада под ударами танковых клиньев вермахта. Операции на окружение невиданных в истории войн масштабов следовали одна за другой, и, казалось, ничто не может остановить наступление гитлеровской армии на Москву. Но уже в ноябре 1941 г. последовали контрнаступления советских войск под Ростовом и Тихвином, и словно по мановению волшебной палочки военная машина Третьего Рейха со скрипом остановилась в нескольких десятках километров от башен Кремля.
«Смертное поле» — так фронтовики Великой Отечественной называли нейтральную полосу между своими и немецкими окопами, где за каждый клочок земли, перепаханной танками, изрытой минами и снарядами, обильно политой кровью, приходилось платить сотнями, если не тысячами жизней. В годы войны вся Россия стала таким «смертным полем» — к западу от Москвы трудно найти место, не оскверненное смертью: вся наша земля, как и наша Великая Победа, густо замешена на железе и крови…Эта пронзительная книга — исповедь выживших в самой страшной войне от начала времен: танкиста, чудом уцелевшего в мясорубке 1941 года, пехотинца и бронебойщика, артиллериста и зенитчика, разведчика и десантника.