Я для тебя одной воскресну - [39]

Не знаю, что на меня нашло, но от мысли об этих маленьких бытовых глупостях в животе теплело и щекотало, а голова наполнялась патокой приятного дурмана.

— Ты хочешь жениться? — Леля отшатнулась как от чумного, и лишь тогда я понял, что выложил ей все, о чем думал и грезил. Она смотрела с таким удивлением, словно я только что поделился планами убийства президента Европы или ограбления Всеземного банковского сообщества.

Я совсем растерялся. Сердце выдало сильный удар, будто пыталось вырваться из грудной клетки и замерло, сжалось. Почему она так отреагировала? Я почувствовал себя неуместным и жалким. Впервые в жизни. Я поделился с Лелей тем, что зрело глубоко внутри, тем, что еще сам едва осознавал, не понимал вовсе. А она отреагировала так… Она плюнула в душу… Мне плюнули в душу.

Наверное, я должен был разозлиться, потешить гордость, выдав ей что-нибудь оскорбительное и лживое. Вроде: «Да я пошутить над тобой хотел. Проверял — насколько ты хороший агент. Распознаешь ли вранье. А ты попалась как новичок!»

Эти слова вертелись на языке, но не хотели слетать с него — прямо прилипли, заразы.

Я смотрел в лицо Лели — расширившиеся глаза, приоткрытые губы, натянутые скулы и молчал.

Внезапно она тяжело вздохнула — как-то совсем тяжело. Будто едва могла сделать этот вздох. Покачала головой и смешно, как ребенок подтерла нос пальцем. И я увидел прозрачную капельку на щеке Лели и на пальце тоже. Она плачет?

Сердце сжалось сильнее и заколотилось так, что загрохотало в ушах. Я дернулся, чтобы обнять ее, прежде чем подумал. Но Леля пулей вылетела из кресла. С разбега плюхнулась в другое, поодаль, обхватила колени руками и спрятала в них лицо. Плечи ее вздрагивали. Да чего я ей такого сказал?

Я не понимал, что происходит и от этого ощущал себя совершенно беспомощным, ненужным.

Не смотря на протесты Лели, подскочил, сгреб ее в охапку, опустился на кресло и посадил к себе на колени. Она спрятала лицо у меня на груди и заплакала. Так горько, что мне захотелось тоже всплакнуть. Я всегда ощущал чужую боль, сочувствовал. Но как-то издалека, отстранено. Так, как сочувствуешь героям фильма, зная, что они не настоящие, не живые люди. Но сейчас… казалось раскаленные пруты жгут виски, а сердце бьется с неимоверным трудом и каждый удар приносит боль.

— Ллеля, — промямлил я. — Тыы… извини. Если что не так сказал. Ну зачем же так расстраиваться? Хочешь мятного чая?

— Шампунь с апельсиновой отдушкой… Шампунь, — прошептала она и снова залилась слезами. Плечи Лели поникли, а ладошки вздрагивали на моих плечах.

Я смутно припомнил, что заикался про этот шампунь в своей исповеди. Но кто же мог подумать, что Леля так расстроится?

Мне нравилось, когда от женщин приятно пахло, особенно цитрусами. Что же тут такого?

Аромат «привязался ко мне» из первого, тогда еще лубочного кино 4Д. Трехмерного и с запахами. Там была героиня — удивительная, милая и по-настоящему домашняя девушка. Красивая, но не такая модная как подружки. Одноклассницы считали ее невзрачной, а одноклассники вздыхали по ней издалека. Мне нравилась не столько актриса — слишком зрелая, фигуристая, взрослая для такой роли, сколько ощущения от героини. Этот флер ненавязчивого обаяния — ты чувствуешь его всем существом и запоминаешь надолго. И запах ее волос — апельсиновый.

Я ждал объяснений, но их не последовало. Вместо этого Леля резко выпрямилась — я прямо чувствовал, как разом напряглись, налились силой ее мышцы, и вскочила на ноги. Не успел снова ощутить себя хуже некуда, как обычно, когда она ни с того ни с сего шарахалась, словно от чумного, Плазма махнула мне рукой и бросилась к дверям.

— Идем со мной! — позвала уже держась за ручку.

— Что такое? — совсем растерялся я.

— Шеф! — глаза Лели гневно сверкнули, кожа на скулах натянулась. — Он что-то знает! И не будь я индиго, если не заставлю его выложить все начистоту! — с этими словами она выскочила вон, а я рванул вдогонку.

Глава 9 >Где герой впервые понимает, что такое страсть

Я бежала от Вайлиса сломя голову. От его объятий, от собственных ощущений рядом со спутником. Бежала к Элдару Масгатовичу. Звучит парадоксально, но факт.

В чудокаюте связи, естественно, не было. Секретность, чтоб ее!

Я рванула в соседнюю — пустую, копию моей, да и почти всех остальных на корабле. С силой нажала едва заметную розовую кнопку на стене. Навстречу выплыл виртуальный телефон — что-то вроде трехмерной проекции старых стационарных аппаратов. Мобильники в кротовых норах не действовали. Но корабельная связь иногда пробивалась куда надо. Как и почему понятия не имею. Но мне срочно требовалось поговорить с шефом. Вчера! Как он сам обожал говорить.

Флер близости Вайлиса, тепло в животе, желание прильнуть к спутнику, спрятаться у него на груди от всех бед, никак не отпускали. Да что это со мной? Еще недавно казалось, между нами только желание. Зашкаливающее, горячее, почти как плазма в моей крови. Но только лишь животное влечение, если выражаться грубо и прямолинейно.

И вот теперь… теперь случилось что-то непонятное и напугало меня не на шутку. Я ждала, пока виртуальный телефон включится, даст сигнал, что можно звонить и внутренне напрягалась все сильнее. Мышцы натянулась струнами и, чудилось мне — одно неверное движение и они лопнут со звоном и треском. Птичкой в клетке билось сердце. Вайлис навис за спиной, почти касаясь. Шелохнись я хоть немного — и обязательно задела бы его.