Я был в Ку-клукс-клане - [13]

Я честью своей гарантирую, что буду строго соблюдать все правила и требования, связанные как с приемом меня в подданство, так и с последующим членством, а также всегда буду сохранять строгое и лойяльное подчинение данной Вам власти… В случае, если я окажусь недостойным членом Клана, я с готовностью приму как должное любое наказание, которому Вы своей властью сочтете необходимым меня подвергнуть».

Время размышлений прошло. Я размашисто подписался, правда, не без некоторого трепета при мысли о том, какую судьбу я себе уготовил.

— Нам нужно проставить здесь еще два имени: тех, кто мог бы за тебя поручиться, — сказал Слим. — Я дам свою подпись. А ты еще кого-нибудь знаешь в Клане?

— Понимаешь, я не знаю, действительно ли он является членом Клана, — ответил я, медленно вытягивая своего козырного туза, — но я довольно хорошо знаком с Джином Толмэджем.

Это имя оказало магическое действие.

— Вы друг Джина?! — вскричал Слим, сразу же становясь почтительным. — Ну, лучше этой рекомендации никто ничего не придумает! Мы запишем его имя.

— А что ты скажешь о моем дядюшке, который был Великим Титаном Клана во Флориде? — спросил я. — Сейчас его, правда, нет в живых, но, как ты считаешь, его имя может чем-нибудь помочь?

— Еще бы, конечно! У Мага есть передвижная картотека, где значится свыше девяти миллионов имен бывших членов Клана начиная еще с двадцатых годов. Как звали твоего дядю?

Я сказал ему, и он записал: «Племянник Брэди Перкинса, бывшего Великого Титана Клоролевства Флорида. Смотри архивное досье».

— Ну, у тебя не будет никаких затруднений! — сказал Слим.

— А как я увнаю, что меня приняли?

— Не беспокойся, мы с тобой свяжемся. Жди спокойно…

Я ждал, ломая голову над тем, что удалось узнать «Кломитету» о Джоне Перкинсе и что может случиться, если он обнаружил, что в действительности я антиклановский писатель Стетсон Кеннеди…

* * *

Пока разбиралось мое заявление о вступлении в Клан, я посвятил свое время тому, чтобы установить еще один контакт, который, как я полагал, может сослужить мне хорошую службу в моей разведывательной деятельности. Я уже давно взял себе за правило подписываться на все человеконенавистнические газетенки, издаваемые на Юге. Самой злобной из них являлась «Саутерн аутлук». Она печаталась в Бирмингеме, штат Алабама.

Именуя себя «газетой, рисующей американский образ жизни», «Аутлук» преподносила читателям мешанину из проклановской, антинегритянской, антисемитской и антипрофсоюзной пропаганды, щедро сдобренную приправой из «комиксов», карикатур, порнографических фотографий, уголовщины и кроссвордов. В одном из номеров этой газеты, полученном уже в Атланте, я наткнулся па следующее объявление:

«Требуются агенты на постоянную работу, мужчины, которые смогут зарабатывать до 500 долларов в месяц, распространяя «Саутерн аутлук».

Это объявление заинтриговало меня во многих отношениях. Хотя я не имел желания распространять ненависть, независимо от того, сколько за это платят, мне было интересно узнать, как может человек получать 500 долларов в месяц, работая в отделе подписки жульнического расистского предприятия. Мне также пришло в голову, что связь с такой газетенкой будет способствовать «повышению» моего престижа, а это, в свою очередь, поможет мне проникнуть в «высокие сферы» Клана. Итак, я забрал свой чемодан и сел в автобус, направляющийся в Бирмингем, думая о том, что, если «Кломитет» станет интересоваться мной во время моего отсутствия, будет совсем неплохо, если я окажусь в это время «в отъезде по делам».

Войдя в контору «Саутерн аутлук», я представился ее издателю Т. Е. Блэкмону, человеку гигантского роста с копной торчащих седых волос.

— Энциклопедии сейчас не очень-то хорошо идут, — сказал я ему, — и мне бы хотелось заняться чем-нибудь более перспективным.

Блэкмон явно заинтересовался предложением распространять в Джорджии его человеконенавистническую газетку, но по-настоящему он навострил уши лишь тогда, когда я как бы между прочим сказал ему, что «дополнительно делаю кое-что для Джина».

— Вы знаете Джина Толмэджа? — спросил он. — Я всегда им очень восхищался. Что вы скажете, если мы вместе позавтракаем, мистер Перкинс? Мне бы хотелось, чтобы вы познакомились с моим коммерческим директором Реймондом Парксом.

Это был приятный сюрприз, и я принял приглашение. Просматривая меню, я тут же решил, что из принципа заставлю этих разжигателей ненависти как следует раскошелиться за то, что я буду слушать их болтовню. И я стал заказывать самые дорогие кушанья. Блэкмон морщился всякий раз, когда я просил подать что-нибудь, но ничего не сказал.

Вскоре к нам присоединился Паркс, юркий делец лет тридцати пяти.

— Паркс ведал делами прессы у босса Хью Лонга в Луизиане, — сказал Блэкмон. — Он знает свое дело и прекрасно работает в «Аутлук». После завтрака вы оба можете пойти в его контору и он вкратце расскажет вам о нашей работе.

Контора Паркса представляла собой анфиладу шикарных комнат на последнем этаже лучшего в Бирмингеме отеля. У него работала целая стая раздушенных девиц, походивших скорее на натурщиц художника, нежели на секретарш. В каждой комнате стояла батарея телефонов, и эти девицы только тем и занимались, что сидели с картотеками в руках, названивая разным бизнесменам и выжимая из них пожертвования для «Аутлук».