Я был динозавром - [7]

Да, чтобы перекочевать в верхний мир, нужно было быть птицей. Напрасно я остановился на обезьяне. Вот бы подманить какую-нибудь большую птицу и уцепится за нее, как Нильс за гуся из норвежской сказки. Ведь приняли же меня за саблезубого тигренка, почему бы еще раз не попытать счастья… Но, похоже, птиц тут еще не было, а птеродактилями я был сыт по горло. Пора было поискать какое-нибудь убежище, с расчетом, что в него не пролезет крупный хищник. Мелким хищникам — то бишь насекомым — я еще мог дать отпор.

Но прежде я решил хорошенько помыться — после этих грязевых ванн я выглядел, как чушка. И хотя грязь придавала моему облику некоторую воинственность, мой интеллект убеждал меня, что я не должен уподобляться окружающей дикости и что залог моего спасения — в противостоянии ей.

Я смело зашел в озерцо, спасшее меня недавно. Видимо, оно было довольно глубоким, если я упал с высоты пятнадцать метров и не достиг дна. Водопад гремел рядом, а здесь было относительно тихо и спокойно. Задрав голову, я посмотрел на стену падающей воды в облаке тумана и белой бахроме брызг. В трех каскадах сияли сразу три радуги. Если бы я был в своем времени, я бы стоял и любовался на это чудо природы — теперь же мне было совсем не до него.

Мое озерцо было диаметром метров десять — я окунулся в него и поплыл, но тут же вода вокруг меня забурлила, и из нее поднялся миллиард пузырей, словно кто-то огромный выдохнул изнутри. Я не успел выскочить, и меня вдруг стало крутить, как в воронке. Чтобы вырваться из нее, нужно поглубже нырнуть, вспомнил я, но меня и без того затягивало все глубже и глубже — перед глазами поплыли круги, а уши больно сдавило. Казалось — еще мгновенье, и голова моя лопнет, как воздушный шар.

Вдруг тяга прекратилась — я из последних сил рванулся наружу и, выскочив на поверхность, судорожно глотнул воздух. Но странно — вокруг было совершенно темно и тихо, только мой всплеск повторился несколько раз, словно от глухих каменных сводов.

Так оно и было — меня вынесло в какую-то подводную пещеру.

Я робко подал голос, и пещера тут же ответила мне. Судя по эху, она была совсем небольшой, вроде кухни в нашей квартире. Когда глаза привыкли к темноте, я заметил, что стены ее слегка мерцают зеленоватыми крапинками. Микроорганизмы, решил я, и сразу их полюбил — какое счастье, что не все в этом мире безобразно гигантских размеров!

Делать мне здесь было абсолютно нечего — я отдышался и снова нырнул, рассчитывая найти выход из этой западни. Но увы — куда бы я ни тыкался, везде упирался в каменную стену. А нырнуть глубже не получалось. К счастью, в моей камере отыскался каменный выступ, размером со школьную парту, и, выбравшись из воды, я скорчился на нем. Ничего, ничего, надо отдохнуть, выспаться, а завтра с новыми силами… Только интересно, откуда я возьму эти силы?

И все-таки я спал, а проснувшись, долго не мог понять, где я и что со мной. Вокруг было по-прежнему темно и тихо. Пора действовать — я или ослепну в этой проклятой тьме и сойду с ума, или найду выход. Ведь где-то же он есть, раз меня сюда занесло. Держась за выступ, я осторожно опустил ногу в воду — воды не было. Я опустил пониже — тот же эффект.

Удивившись, я прыгнул вперед обеими ногами и поехал вниз по мокрым водорослям склона. В камере воды не было и, судя по тому, сколько я скользил на мягком месте, моя темница стала размером с наш школьный спортивный зал, только поставленный на торец.

Спотыкаясь и чертыхаясь в темноте, я облазил его весь, прежде чем нашел под ногами небольшое отверстие, заполненное водой. Видимо, эти чудеса были связаны с приливами или отливами. Вот почему я вчера не нашел выхода. Это все равно, что искать в стоге сена иголку.

Поглубже вдохнув, я сел на край отверстия, опустив в воду ноги, и уже собирался уйти в глубину, как вдруг где-то подо мной заурчало, загудело, и в лицо мне ударил фонтан воды. Я ничего не успел сделать. Вода быстро заполнила все пространство и прибила меня чуть не к потолку, а точнее — к моему уступу. Надо было ждать, пока она снова уйдет. А если больше не уйдет?

Мое счастье, что в этой подземной или подводной тюрьме было тепло. Пригорюнившись, я сидел в полной тьме на своем уступе и думал невеселые думы. На ощупь я оставался обезьяной. Кому рассказать — ведь никто не поверит. Да и доведется ли рассказывать? По-прежнему светились точечки микроорганизмов, и еще откуда-то шел тусклый свет, пробиваясь сквозь прежде не замеченную мной щель в потолке. Свет и едва уловимый сквознячок — я его чувствовал на своем плече.

Не знаю почему, но этот слабый отдаленный свет вдруг вселил в меня надежду, что все кончится хорошо. А потом возник этот тоненький, ноющий звон, то приближающийся, то удаляющийся. Поверить ему было невозможно, но и отрицать его было нельзя. Где-то в темноте, пробуя стены, летал обычный комар. Не какой-нибудь гигант, а, судя по голосу, маленький и беззащитный. Хлопнешь — и нет его.

Он летал где-то рядом и словно пел мне в темноте, что мы с ним братья по разуму и эпохе. Господи, как я встрепенулся! Я еще не понял, как и почему, но почувствовал, что он несет мне спасение. Прямо как в стихах Корнея Чуковского: «Вдруг откуда-то летит маленький комарик, и в руке его горит маленький фонарик». Фонаря, правда, не было, но зато был тусклый свет сквозь узкую щелку, которая для комара была настоящим парадным коридором.